Сергею нужно специализированное питание, чтобы жить.
Сергей помощь от фонда получил. Питание помогло набрать вес и начать реабилитацию. Родители Сергея выражают всем благодарность
18-летний Сергей, сидя на коляске, начинает удивленно оглядываться по сторонам.
– Что такое, сынок? – Елена оставляет на кухонном столе недочищенную морковь, вытирает руки и подходит к сыну.
– Ма-ма, не пой-му, что со мной про-и-зош-ло? – Сергей говорит медленно, растягивая и дробя слова.
– У тебя была операция на голове, сынок. Но скоро все будет хорошо. Ты будешь дальше учиться в академии. Ты немного отстал от своих друзей, поэтому придется наверстывать. Школу смог окончить экстерном на «отлично» и тут быстренько все сдашь! Ты же всегда был сильным!
Сережа
«Если бы у Сережи было полное осознание происходящего, уверена, он бы землю грыз, но встал на ноги. Он всегда был целеустремленным, активным, общительным, веселым. Во всем и везде участвовал – сначала в школе, потом в академии. Пел, танцевал, играл в футбол. Правды везде добивался. Любил поэзию – Пушкина, Есенина. Увлекался темой Великой отечественной войны, историей России и мира в целом. Знал где, что и когда происходило. Очень хотел пойти в армию, в десантные войска, как его дед. На первой медкомиссии ни снимков, ни справки о том, что у него был врожденный вывих тазобедренного сустава, никому не показал. И что-то сделал, чтобы не заметили у него недобор веса. Патриот был. А сейчас вот ни переворачиваться в кровати, ни сидеть, ни есть сам не может. С памятью проблемы. То, что было в школе четко помнит, а вот после уже нет. Спросишь, сколько ему лет, – задумается. Потом ответит: "Шестнадцать". Я сыну говорю: "Как же 16, если ты уже в академии учился?" Задумается», – Елена не может сдержать слез.
Экзамены за 8-й и 9-й классы Сережа сдал экстерном – за год. В 15 лет поступил в Ставропольский аграрный университет. Там в 2018 году впервые открылся факультет среднего профессионального образования. Обучение было рассчитано на 2 года 10 месяцев. После этого можно было продолжить обучение в том же вузе.
Сергей до операции
Уже с первых дней учебы Сергей стал жаловаться на плохое самочувствие и головную боль. Сходил по совету мамы в медпункт. Оказалось, давление высокое. Выпил таблетки, стало лучше. Но ненадолго. Головные боли периодически возвращались. «Может, адаптация, переутомление?» – думал он.
В январе 2019 года, сдав экзамены за первый семестр, Сергей приехал на каникулы домой, в Новопавловск. «Мам, меня тошнит что-то», – признался он. Пошли вместе к районному врачу. Тот направил к гастроэнтерологу. Сергею поставили диагноз «гастрит» и стали лечить. Боль как будто отступила. Но во время летних каникул вернулась снова.
Изучив рентгеновские снимки позвоночника, педиатр уверенно заключил: «Мне теперь понятна причина ваших головных болей. Позвоночник искривлен, в шейном отделе – загиб сосудов. Из-за этого нарушено кровоснабжение мозга».
-
Сережа с сестрой -
Сережа с папой
«25 августа мы должны были везти Сережу в Ставрополь. Начиналось заселение в общежитие. Уже были собраны чемоданы. Но ему с каждым днем становилось все хуже и хуже. 19 августа мы поехали в Георгиевск – на прием к неврологу. Он едва взглянул на сына и сказал: "Вы не завтра, а прямо сейчас должны поехать на МРТ". Мы тут же в машину – и в Пятигорск. Ближе нигде томографа не было. Сделали МРТ. Услышав слова "опухоль головного мозга", я чуть не потеряла сознание. Сын стоял молча. Без эмоций. Когда мы привезли снимок неврологу, отправившему нас на томографию, тот сказал: "Это уровень не наших региональных врачей". А в отделении нейрохирургии краевой больницы на вопрос: "Вы с этим справитесь?" – просто пожали плечами. Тогда мы все вместе – муж, я и сын – в чем были сели в машину и поехали в Москву. Мы не знали, куда мы едем, примут ли нас в какой-то больнице. Просто ехали. Сутки. По навигатору», – вспоминает Елена.
Увидев, что Сергей едва держится на ногах, врачи одной из московских детских больниц не смогли отказать в госпитализации. Они сразу сделали ему обезболивающий укол и стали готовить к операции. Длилась она 7 часов.
«Все это время мы с мужем были в больнице. Потом вышел нейрохирург и сказал, что удалил опухоль настолько, насколько было возможно, чтобы не затронуть мозжечок. Осталась небольшая полоска. Дальше все зависит от результатов гистологии (исследования ткани опухоли). Помню, он еще сказал: "Мое мнение: это зло. Предположительно медуллобластома". Он имел в виду, что опухоль злокачественная. Не успел сын отойти от наркоза, как прямо в реанимации у него случилось кровоизлияние. Врачи тогда снова стали бороться за его жизнь. Через несколько дней пришел результат гистологии: опухоль злокачественная. Я была в таком отчаянии, не знала, как жить дальше», – говорит Елена.
2 недели Сергей находился в медикаментозной коме, потом постепенно стал приходить в сознание: шевелить пальцами, открывать глаза, узнавать родных. Из-за трубки ИВЛ во рту он не мог говорить. Питание получал через зонд. На новых снимках МРТ врачи обнаружили у Сергея метастазы в спинном мозге и перевели его в онкологическое отделение. Назначили несколько курсов высокодозной химиотерапии.
«Мы с мужем круглосуточно дежурили в палате сына. Ему нужен был уход. Он не мог двигаться вообще. На ночь мне разрешали оставаться в больнице, а муж то к другу уходил, то ночевал в машине. Даже купил себе спальный мешок. Теплые вещи нам осенью привезла из Новопавловска моя мама. Химиотерапию сын перенес более-менее, без рвоты. Может, потому что питание поступало не в желудок, как у других, а в кишечник. Ему после операции наложили еюностому, то есть сделали искусственное отверстие в тощей кишке, куда шприцом вводилось специальное питание. Помню, мыла как-то сына, смотрю, а в руках – его волосы. Подняла глаза, а у него и ресницы, и брови выпали. Лысенький совсем. Но он и вида не подал. Не плакал никогда. Выписали нас из онкоотделения только в конце февраля прошлого года. Тогда я впервые за несколько месяцев вышла на улицу. У меня было такое состояние, что боялась даже в магазин зайти. Одичала», – рассказывает Елена.
Протонно-лучевую терапию Сережа прошел в Санкт-Петербурге. Там его состояние стало улучшаться, он начал медленно произносить отдельные слова, а потом и короткие фразы. Домой в Новопавловск он вернулся вместе с родными в День Победы. Правда, для его личной победы над болезнью нужно было продолжать лечение. Пройти три очередных курса поддерживающей химии.
Сережа с папой и сестрой до трагедии
«Пока неизвестно, наступила ли у Сережи ремиссия. На последних снимках МРТ видны места, где накапливается контрастное вещество. Но что это – метастазы или какие-то последствия химиотерапии (что вполне возможно), – мы пока не знаем. Мы ждем консультации в крупном медицинском центре Москвы. Если подтвердится, что у Сережи вторичные опухолевые очаги, тогда назначат новые курсы химии. Если нет, встанет вопрос о реабилитации. Сейчас у Сережи нарушен глотательный рефлекс, он не может есть через рот, поэтому ему необходимо энтеральное питание через кишечник. Специализированные смеси дорогие. Но они жизненно необходимы сыну», – говорит Елена.
Помогите Сергею жить.
Фонд «Правмир» помогает онкобольным взрослым и детям получить необходимое лечение. Помочь можете и вы, перечислив любую сумму или подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.
Наши подопечные благодарны за любое разовое пожертвование. Однако, если вы будете поддерживать фонд на регулярной основе, это позволит нам оперативно оказывать помощь, не дожидаясь пока будет собрана необходимая сумма.
Чтобы оформить регулярное списание, выберите в форме комфортную для себя сумму и выставите движок вправо в позицию «Ежемесячно». Вы сможете изменить или остановить списания в любой момент.