Даня Земляков. После операции на сердце у пятимесячного Дани случился инсульт

– Дань, смотри, какая башенка из мягких кубиков. Это желтый кубик, это синий, это зеленый. Попробуй левой ручкой сорвать с них вот эти розовые бумажки. – Физиотерапевт поддерживает малыша за пояс, чтобы тот не упал.

– Не! Не! – Даня мотает головой в знак протеста. Пятится назад, опираясь на правую ступню и носочек левой ноги.  Будто пытается убежать от грозного великана.

– Давай, Данечка! Ты сможешь! – подбадривает ребенка физиотерапевт.

Даня собирает все силы. Слегка прихрамывая подходит к игрушечной башне и тыльной стороной левой ладони сбивает одну бумажку за другой.

– Данечка, а кулачок-то раскрой! – терапевт берет левую руку малыша и пытается осторожно разогнуть прижатые к ладони пальцы.

Даня начинает плакать. Громко-громко.

Ему очень страшно делать что-то впервые. Он привык к тому, что его левая рука в локте, пальчики сжаты в кулак, а левая пятка при ходьбе или беге «висит» в воздухе. О том, почему так случилось, Даня, конечно, пока не думает. 

Как не думает и о том, что его очередное путешествие на поезде – всегда в больницу. Он просто кричит: «Ту-ту! Да! Уа!» Забраться на верхнюю полку, жевать мамин бутерброд и смотреть в окно. Ему не до больницы, ему просто хорошо.

Его мама, кандидат географических наук, давно заметила, что благодаря Дане география городов, где они побывали, расширяется: Москва, Зеленоград, Казань, Калининград.

– Детство у Дани не такое яркое и насыщенное, как у других детей. Что он видел в своей жизни? Больницы? Реабилитационные центры? Ему бы просто жизнью наслаждаться, а нужно трудиться. Восстанавливаться. Через боль и слезы, – говорит Алла.

Даня едва родился, а врачи уже заговорили, что с ним не все в порядке. Услышали шумы в сердце. Отправили на обследование. Когда поняли, что у малыша врожденный порок сердца – в межжелудочковой перегородке есть дырочка, которой в норме быть не должно, – заговорили про операцию. 

Из-за маленького, 5-миллиметрового, отверстия, через которое значительное количество артериальной крови перетекало из левого желудочка в правый, могла нарушиться работа всего организма. Обогащенная кислородом кровь сбрасывалась обратно в легкие, вызывая кислородное голодание и заставляя сердце работать с дополнительной нагрузкой.

– В день операции я нарядила сына в светло-голубой костюмчик. Он был голодным (в течение 7 часов ничего не ел) и громко плакал. Помню, когда передавала Даню в операционный блок, он такими глазами на меня посмотрел! Такими! Как будто все понимал, – вспоминает Алла.

Тяжелейшую трехчасовую полостную операцию маленький Даня перенес стойко. Врачи закрыли ему дырочку синтетической заплатой, запустили остановленное на время сердце, наложили швы на грудину. Задышал Даня сам. Сразу. 

Когда к нему в реанимацию зашла мама, он все еще находился под наркозом. Лежал на кровати опухший, отекший, с датчиками по всему телу. Открыл глаза только на следующий день. Увидел маму и посмотрел на нее, как будто спрашивая: «Что это со мной?»

Даня с братом

На вторые сутки, ночью, ему стало хуже. Неожиданно начались судороги. Левая ножка и левая ручка вытянулись в струнку, посинели.

В тот момент рядом с Даней в палате была мама. Она первая заметила неладное. Подхватила Даню на руки и побежала за помощью. Передавая ребенка дежурившей медсестре, спросила: «Жить он будет?» Еще до того, как пришли результаты обследований, Данина мама поняла: у сына инсульт.

– Я не стала будить ночью мужа. Просто плакала и плакала. Врачи сказали: «Хочешь увидеть ребенка – перестань плакать! Ему поддержка твоя нужна, а не слезы!» Когда я поднялась в реанимацию, лицо у Дани было перекошено, рука и нога синюшного вида. Такие холодные, безжизненные, – вспоминает Алла.

Ее мучило чувство вины: правильно ли она поступила, дав согласие на операцию ребенка, которому всего 4,5 месяца! Может, стоило довериться материнскому чувству, подождать, пока малыш подрастет, окрепнет, и только потом оперировать? Ответа на этот вопрос Алла до сих пор так и не нашла.

Врачи сделали все возможное, чтобы малыш жил. Уже через 10 дней они выписали Даню вместе с мамой домой. Асимметрия лица со временем у мальчика исчезла сама собой. Интеллект, как заметили врачи, не пострадал. Но парализованную левую часть тела нужно было восстанавливать с помощью специалистов. 

– О первых реабилитационных занятиях у меня жуткие воспоминания. Даня не понимал, что от него хотят. Рыдал не переставая. Вырывался из рук врачей. А на меня смотрел таким взглядом, как будто хотел спросить: «Что ты со мной делаешь, мама?!» А потом стал привыкать и чуть спокойнее ко всему относиться, – говорит Алла.

Несмотря на все пережитое, Даня очень жизнерадостный ребенок. Голубоглазый, с длинными загибающимися ресницами, лукавым взглядом и очаровательной улыбкой. Может подбежать к незнакомому человеку с криком «я Дая!» и протянуть правую руку – для знакомства. Произнести четко свое имя у Дани пока не получается. Его словарный запас – 30 самых простых слов. Все остальные объяснения – жестами. 

Правой рукой Даня с удовольствием рушит игрушечные пирамиды, ею же разбирает сумки из магазина, а когда мама начинает уборку, хватает тряпку и начинает вместе с ней натирать полы. На этой же руке растопыривает с гордостью три пальца, показывая всем, что ему уже три года. 

Все шансы полностью восстановиться после инсульта у Дани есть. Главное, не прекращать занятия. На оплату очередного курса реабилитации нужна большая сумма, которую Даниным родителям собрать не под силу. Мама Дани из-за его болезни временно не работает. Давайте поможем Дане!

Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.