Годунова Екатерина. «Верните нам маму!» Дети Кати копят подаренные им деньги, чтобы оплатить реабилитацию

На улице Санаторной в Сергиевом-Посаде раньше часто звучали песни. Живущие по соседству жители выносили из дома гармонь, баян и устраивали спевки — по праздникам или вечерами после работы. Часто накрывали столы. За душевными разговорами быстро пролетало время и крепла соседская дружба. 

Но 5 лет назад на улице вдруг стало тихо… В семью гармониста пришла беда. У его дочери Екатерины, певуньи и хохотушки, которая со всеми находила общий язык, всегда была позитивной, обнаружили смертельно опасную патологию в головном мозге. Жизнь семьи превратилась в борьбу с недугом. Теперь лишь изредка Катин папа, Сергей Акимович, наигрывает что-то дома на гармони — для души. Чаще грустное. А мама, Нина Николаевна, полностью взяла на себя заботу о больной дочери и внуках.

Кате было 34 года. Она работала бухгалтером, растила двоих детей, ждала третьего ребенка и готовилась к свадьбе. Ее первый брак распался спустя 10 лет, но она встретила другого мужчину, с которым чувствовала себя счастливой. У них уже был общий сын Андрей и должна была родиться дочка Алиса.

Катина беременность протекала нормально. Беспокоили только постоянные скачки давления, которых не было во время первой и второй беременностей. Когда пришло время, она приехала в перинатальный центр. Со схватками часов семь неприкаянно ходила по коридору больницы, но роды все не начинались. Почувствовав, что подскочило давление, Катя испугалась и попросила сделать ей кесарево, но медики настояли, чтобы она рожала сама. 

Уже после появления на свет малышки Катя стала жаловаться на головные боли и слабость. Родные заметили у нее легкое нарушение координации движений, которое не прошло и через две недели. Екатерина обратилась к неврологу, сделала томографию. В стволе головного мозга врачи обнаружили сосудистое новообразование — кавернозную ангиому и кровоизлияние в этой области, которое, скорее всего, произошло во время родов. 

«Людей с таким диагнозом без сознания привозят, а вы на своих ногах пришли», — удивился врач. Он объяснил, что хирургическое удаление ангиомы — большой риск. Ствол мозга отвечает за многие жизненно важные функции организма: дыхание, частоту сердечных сокращений, рефлексы. В нем берут начало 10 из 12 пар черепно-мозговых нервов, нарушение которых может привести как к глубокой инвалидности, так и к летальному исходу. 

Кате предложили медикаментозное лечение — временную, но более щадящую меру. Она быстро восстановилась и старалась жить обычной жизнью. Реже, чем раньше, но продолжила петь вместе с мамой в казачьем ансамбле «Вольница».

Спустя год Катя переболела ковидом, и у нее случилось второе кровоизлияние. Состояние было намного тяжелее, чем в первый раз: она перестала сама передвигаться, есть, плохо говорила. Ее мама обращалась в крупные клиники Москвы, Санкт-Петербурга, просила сделать дочери операцию, но везде слышала одно и то же: «Не выдержит, умрет на операционном столе». Ничего не оставалось, как снова согласиться на медикаментозное лечение. Восстановление было длительным — более полугода. На это нужны были силы и деньги. Свадьбу в очередной раз отложили…

Два года назад у Кати снова случился рецидив. К симптомам, которые были после второго случая, добавилось еще и двоение в глазах. «Четвертого кровоизлияния она не переживет!» — покачали головой врачи. «Дайте дочери хоть какой-то шанс!» — умоляла их Нина Николаевна, но в государственных клиниках делать операцию Кате отказались. 

Ее согласился прооперировать только нейрохирург частной Ильинской больницы. Чтобы оплатить лечение, семье пришлось продать квартиру в Сергиевом Посаде. Часть денег помогли собрать благотворительные фонда, в том числе наш.

Врач честно предупредил о рисках хирургического вмешательства, вплоть до летального исхода, а также о возможности тяжелых послеоперационных последствий. Но это был хоть какой-то шанс на жизнь. 

Операция длилась 7 часов. Нейрохирург полностью удалил образование, не задев ничего важного. И все же Катя впала в кому. Около двух недель она была без сознания на искусственной вентиляции легких, потом начался тяжелый путь восстановления. 

В реабилитации по ОМС Кате поначалу отказывали категорически. «Никто не хотел брать ответственность за такого тяжелого пациента». Пришлось искать для нее платные центры. 

Дети переживали этот период очень тяжело. Старшая дочь Кати, Даша, которая была подростком, плакала целыми днями: «Верните мне маму!» Шестилетний Андрей то и дело задавал один и тот же вопрос: «Когда мамочка заговорит? Пусть лежит или сидит, только бы разговаривала! Так хочется с ней поговорить!» Трехлетняя Алиса в силу возраста не понимала, что происходит. Мамой называла бабушку, которая растила ее с пеленок.

Сейчас Катя большую часть времени проводит в коляске. Она в полном сознании, выполняет все, что говорят реабилитологи, но говорить не может. На вопросы отвечает морганием, иногда сжимает палец (это означает «да») или всю ладонь («нет»). Руками удерживает легкие предметы, но кормит с ложки ее по-прежнему мама.

— Я подвожу дочку на коляске к обеденному столу — пусть чувствует, что она в семье. Включаю ей записи наших концертов, сериалы по телевизору, новости. Смотрит внимательно. Устанет — глаза закрывает. Скажу ей в шутку «твои дети снова нахулиганили» — плачет. Я ей: «Не плачь! Я же не ругаю! Воспитывать некому… Столько забот по дому, в огороде. Вставай поскорее!» А она только грустно смотрит одним глазом, левый у нее до сих пор не открывается, — рассказывает Нина Николаевна.

Несколько раз в неделю с Катей в частном порядке занимается инструктор ЛФК, но этого недостаточно. Массаж рук-ног ей делают мама и дочка Алиса. Девочке скоро исполнится 5 лет, и она уже все понимает. Подаренные деньги складывает в коробочку и объясняет: «Я коплю мамочке на лекарства, чтобы она быстрее выздоровела!» Сын Андрей часто ложится к Кате под бочок: «Мамочка, а давай я тебе покажу, как мы играем… Давай вместе посмотрим фильм!» Читает вслух книжки по внеклассному чтению, чтобы мама улыбнулась и кивнула ему в знак одобрения.

— Боремся, пыжимся, но мы не всесильные... Что было — продали. Теперь вот три семьи в одном частном доме, включая моего младшего сына и его детей. Соседи поддерживают, как могут: с внуками побудут, дочку помогут завести в дом, когда мой муж на работе. Но на новую реабилитацию мы сами уже не соберем, — говорит Нина Николаевна. 

Помогите Кате еще раз!

Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.