Козуль Алина. «Я очень боюсь», — сказала Алина до операции, а после не смогла ходить, есть, говорить

Алина почему-то всегда боялась врачей, но, когда пришло время выбирать будущую профессию, поступила в вуз на «медицинскую биохимию». А параллельно занималась дзюдо, танцами, подрабатывала кассиром в кафе-пекарне. Туда же после службы в армии пришел работать Артем. Он был старше всего на год. 

В первый рабочий день они общались недолго. Но вскоре поняли, что у них много общих интересов: рисование, рок-музыка. Начали подстраивать смены друг под друга, вместе ходить на концерты, гулять, а через какое-то время  Артем признался Алине в любви. Она ответила, что чувствует тоже самое.  Сняли квартиру. Решили накопить денег на свадьбу. Зная, что Алина любит живые цветы, Артем дарил ей цветы в горшочках. И все время повторял: «Я  всегда буду рядом. Поддержу, помогу. Всегда».

До операции

Головные боли у Алины были с детства, но не частые. Будучи подростком, она как-то упала в обморок, и ее увезли на скорой в больницу. Там взяли анализы, но ничего не обнаружили. Томографию делать не стали. Списали все на летнюю жару.

Три года назад голова стала болеть чаще и сильнее. Причем боль сопровождалась рвотой и обмороками. Артем и мама настояли, чтобы Алина сделала МРТ и сходила на прием к неврологу. В голове у девушки обнаружили сосудистые патологии — клубки из переплетенных друг с другом артерий и вен. Артериовенозные мальформации. Они не только вызывают сильные головные боли, но и приводят к возникновению эпилептического синдрома. Доктора в таких случаях обычно предлагают провести избирательную закупорку сосудов специально введенными эмболами — для улучшения кровотока и насыщения мозга кислородом.

Но делать Алине эмболизацию в Екатеринбурге врачи не стали, сказали: «Слишком сложно. Поезжайте в Новосибирск. Там и возможности, и специалисты».

Новосибирские врачи сразу предупредили, что исход операции может быть разным, но прооперировать согласились. Один патологический очаг успешно убрали, а остальные пять посоветовали не трогать — слишком рискованно. В качестве поддерживающей терапии Алине выписали противоэпилептические препараты и препараты для улучшения кровообращения.

После операции Алина чувствовала себя намного лучше, но вскоре поняла, что прежние эмоциональные и физические нагрузки ей просто не под силу. Она быстро уставала и часто нервничала из-за того, что не может запомнить многочисленные медицинские термины. В итоге решила уйти из университета, перестала заниматься дзюдо и перешла в компанию по продаже мобильных телефонов и бытовой техники. Ей казалось, там будет спокойнее. Но полностью избегать стрессов не удавалось и на новой работе. Неожиданный уход из жизни папы — от инсульта — стал для нее серьезным потрясением. На нервной почве участились головные боли.

До операции

Когда выписанные новосибирскими врачами препараты закончились, Алина пошла к неврологу за рецептом. А тот тут же дал направление на анализы и новую операцию. Спорить с врачом ни Алина, ни ее родные не стали. Подумали только: «Значит, и в нашем городе чему-то научились… Раз доктор уверенно говорит “надо”, все будет хорошо».

Перед операцией Артем подарил Алине белого плюшевого гуся и медведя, «чтобы в больнице ей было поуютнее». И сказал, что будет очень ждать ее звонка. Пообещал сразу, как все закончится, привезти ей горячий сэндвич и любимый шоколадный десерт.

После операции

Ни в день операции, ни на следующий день звонков от Алины не было. Молчали и врачи. Соседка по палате сказала, что Алину должны вот-вот спустить из реанимации… Но прошли еще сутки — и снова пугающая тишина. Мама Алины и Артем в панике набирали один за другим номера в больнице.

Когда удалось наконец дозвониться до нейрохирурга, услышали в трубке: «Во время операции что-то пошло не так… Девушка в тяжелом состоянии».

Позже из таких же обрывочных, скупых сообщений врачей стало понятно, что лопнули патологические сосуды, произошло кровоизлияние. Чтобы убрать образовавшуюся гематому, Алине сделали трепанацию. В мозг попала инфекция. Началось воспаление мозговых оболочек. Отток ликвора был нарушен, внутричерепное давление повысилось. Алине установили сначала наружный дренаж, а потом шунт. В течение двух недель она была в коме, потом — в вегетативном состоянии. Никаких прогнозов врачи не давали.

— Девочка пришла за помощью на своих ногах, разговаривала… Что с ней сделали?! — в отчаянии повторяла мама Алины. Держаться ей помогал Артем. Когда его впервые пустили в реанимацию, он заметил, что девушка смотрит на него, а по щекам текут слезы. Узнала…

Из больницы Алину выписали спустя два месяца — с гастростомой и трахеостомой. Двигать руками и ногами, говорить она не могла. «Мы больше ничем помочь не можем», — сказали врачи. А на вопрос, когда Алине закроют дефекты черепа, ответили: «Стоит ли? Многие заказывают пластины и не доживают…» Но близкие настояли: «Вы все-таки закажите!»

Алину взяли на бесплатную реабилитацию в Клинический институт мозга в городе Березовский. Туда же вслед за ней и мамой приехал Артем. Увидев, что девушку, которая два месяца лежала без движения, катят на коляске, он замер от волнения. Потом протянул ей плюшевого медведя, подаренного перед операцией. Заметил, как Алина пытается осторожно погладить его кончиками пальцев, и улыбнулся. А после долго катал ее по больничному двору. Алина научилась сама дышать и глотать. Ей убрали обе стомы. Она начала шевелить руками и ногами и реагировать на окружающих.

Дальнейшая реабилитация проходила уже в Екатеринбурге. В специализированный центр к Алине Артем приезжал каждый день в течение месяца. Делал массаж рук, ног, языка, щек, переодевал, менял памперсы, вывозил гулять, кормил и все время что-то рассказывал. «Мы с тобой должны встать, понимаешь? Чтобы гулять… как раньше», — говорил Артем. А Алина лишь молча смотрела на него. 

Когда ее наконец привезли домой, Артем взял на работе отпуск, чтобы ухаживать. Жили они втроем — с мамой Алины. Помогать приезжала из другого города и бабушка.

Первое время Алину мучили панические атаки. Она часто просыпалась по ночам и плакала. Артем тут же подскакивал и успокаивал ее, переворачивал с боку на бок, поправлял подушку и одеяло. А днем часами занимался, радуясь вместе с мамой каждому новому навыку.

Артем научил Алину «давать кулачок» в знак того, что у нее что-то получилось. Обнимать его за шею, чтобы он мог отнести ее в ванну или пересадить с кровати на коляску. Морганием отвечать на вопросы и даже нажимать на кнопки на сенсорном экране телефона.

— Алина сейчас в полном сознании. Помнит наши поездки, прогулки. Правильно показывает все буквы алфавита, но набрать слово в телефоне затрудняется. Она забыла, как работать ртом, как говорить. Последнее, что Алина сказала перед операцией: «Я очень боюсь!» И с тех пор не произнесла ни слова, — рассказывает Артем.

Специалисты уверяют, что с памятью у Алины все хорошо, она все понимает, но почему не разговаривает, пока не знают. Надеются, что все изменится, когда пластинами закроют дефекты черепа. Тогда же можно будет и вертикализировать Алину.  Краниопластика запланирована на ноябрь, а пока нужно продолжать восстановление. Оно пойдет намного быстрее под контролем профессиональных реабилитологов. Пожалуйста, помогите Алине!

Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.