Максиму нужны новый шунт и курс реабилитации, чтобы восстановиться после ДТП.
В декабре 2020 года Фонд приобрел шунт с программируемым клапаном — операция прошла успешна и уже в период с 5 января по 2 февраля 2021 года Максим проходил реабилитацию в РЦ Три сестры” . Благодаря курсу реабилитации у Максима восстановились функции ходьбы и укрепились мышцы ног.
– Мам, не вози меня больше никуда! Не хочу! – 12-летний Максим пересаживается с коляски на кровать, отворачивается к стене и начинает плакать.
– Макс, да что ты?! – Ольга садится рядом, гладит сына по спине.
– Я – Циклоп! Циклоп! Меня так мальчишки назвали на улице!
Ольга сжимается от боли.
– Макс, ты не Циклоп! Знаешь, кто такой Циклоп? Я как учитель истории могу тебе рассказать. В древнегреческой мифологии это – великан с единственным глазом на лбу, – как можно спокойнее пытается объяснить Ольга.
– Но у меня же один глаз закрыт! Шрамы на голове, повязка на лице, черные очки! И ноги не ходят! Я – Франкенштейн одноглазый!
– Сынок, ты у меня самый лучший! Правый глаз скоро откроется, шрамы заживут, и через год ты обязательно будешь ходить! Обещаю!
«Макс всегда был очень добрым ребенком, трудолюбивым. Знал, что бабушка с дедушкой старенькие, им помогать надо. После школы не домой, а к ним шел. У нас север, снега много. Макс портфель у калитки оставит, лопату в руки – и чистит дорожку. Он и в огороде всегда поможет, и в доме: воду принесет, дрова. За сестренкой младшей присмотрит. После того, как мы с мужем развелись, Макс – мой главный помощник. Помню, лет в 8 щенка домой притащил – белого с черными и рыжими пятнами. Нашел его на помойке. Кто-то засунул щенков в коробку и скотчем ее заклеил. Погибли все щенки, кроме одного. А этот – в крови, паразитов куча. Я в шоке: “Макс, зачем? Не выживет!” А сын залез в Интернет, все изучил. Вылечил, выкормил щенка. Мы его Малышом назвали. До сих пор у нас живет. Самое большое увлечение Макса – динозавры. Он все про них знает: какие, когда и где жили. У него огромная коллекция – почти 1000 фигурок. Есть говорящий робот-динозавр, подушки, носки с динозаврами. До трагедии Макс мечтал палеонтологом стать. А теперь хочет изучать химию и изобрести таблетку молодости, чтобы врачи, которые его лечили, никогда не старели и могли помочь другим детям», – рассказывает Ольга.
В начале мая прошлого года она уехала из поселка Новый Уоян в Бурятии в Иркутскую область, поселок Магистральный. Там в одной из школ собирали учителей на курсы повышения квалификации. Детей Ольге пришлось на несколько дней оставить со своими родителями.
«Я только до места добралась – и тут звонок от мамы. "Оля, Макса машина сбила!" Я интуитивно почувствовала, что сын не просто сломал руки-ноги, а случилось что-то страшное. Выскочила из школы и – на вокзал. Вечером была уже в Уояне, в единственном на весь поселок фельдшерском пункте. Там мне сразу же озвучили "приговор": "Ребенок не жилец. Травмы слишком тяжелые". Я рвалась к сыну, но меня не пускали: "Нечего тебе на это смотреть! Все очень страшно"», – вспоминает Ольга.
Она плакала от отчаяния и на коленях умоляла врачей помочь ее сыну. Пока ждала решения о выделении спецвагона, чтобы перевезти ребенка из поселка Уоян в ближайший город, где есть больница, Северобайкальск, узнала, что все-таки произошло с ее сыном. Мама рассказала ей, что Макс стоял на обочине дороги – в нескольких метрах от дома. Ждал друга и одноклассника Вовку, чтобы помочь ему сделать домашнюю работу. По дороге с односторонним движением на большой скорости летел автомобиль. Он обогнал впереди идущую машину, сбил стоящего на обочине спиной к нему Макса и попытался скрыться с места ДТП. Водители-очевидцы бросились в погоню.
«Вовка, на глазах которого все это произошло, был в таком шоке, что вызвал пожарную вместо скорой. Он прибежал к моей маме с криками: "Тетя Люда, Максима машина сбила! Я его повернул, а у него ноги вот так… И кровь. Везде. И из ушей тоже. Он там на дороге! Там!" Вовка три дня повторял одно и то же: "Макса сбила машина. Макса сбила машина". А потом надолго замолчал. Врачи сказали, что это психологическая травма», – рассказывает Ольга.
Она надеялась, что в Северобайкальске, куда они добирались 4 часа на поезде, что-то могут сделать для ее сына. Но, осмотрев Максима, врачи беспомощно развели руками: «У нас нет возможности оперировать ребенка. У него тяжелая черепно-мозговая травма, оскольчатый перелом таза, ушибы внутренних органов, легочное кровотечение. Нужны нейрохирурги, нужно оборудование. Все это только в Улан-Удэ. Но санавиацию вряд ли дадут. Ребенок безнадежный».
И все-таки по распоряжению главы района санборт Максиму дали. Увидев, в каком состоянии ребенок, врачи в Улан-Удэ ужаснулись.
«Первую ночь в Улан-Удэ я проревела на лавочке у больницы. Я совсем не знала города, мне некуда было идти. В голове то и дело крутились слова врачей: "Он в глубокой коме! Не жилец! Не сегодня-завтра умрет! Зачем было его возить туда-сюда? Груз-200 вам обойдется дороже". Когда я немного отошла от шока, твердо решила, что сделаю все, чтобы спасти сына. Оформила кредит, выставила на продажу маленький деревянный дом в Уояне, где жила с детьми. Готова была даже почку продать, чтобы Максу все необходимое для лечения купить. Но помогли друзья и коллеги. Они прислали мне денег. На них я сняла небольшую квартиру прямо напротив больницы. Вскоре приехала мама и привезла мою 6-летнюю дочку Кристину. Каждый день мы вставали в 6 утра. Шли в церковь, потом – в больницу. Меня пускали в реанимацию к сыну, думая: "Пусть мамочка попрощается". Я в то время не могла ни спать, ни есть. Похудела на 30 килограммов», – вспоминает Ольга.
Врачи сделали Максиму трепанацию: вскрыли черепную коробку, удалили отломки костей. Из-за травмы у него началась гидроцефалия. В желудочковой системе скапливалась спинномозговая жидкость и давила на мозг. Внутричерепное давление повысилось, и это могло привести к необратимым последствиям. Пришлось установить шунтирующую систему. Кормили Максима через зонд.
«Из больницы нас выписали через 5 месяцев со словами "мы сделали все, что могли". Максим был в вегетативном состоянии. Весь синий, скрюченный, с "ямой" в голове после трепанации и одним открытым глазом. В свои 10 лет он весил 14 килограммов. Я продолжала писать, куда только можно, и просить помощи. Наконец, мы оказались с Максом в одной из лучших клиник в Москве. Ему сделали ряд операций на головном мозге, сменили неработающий шунт. Правда, мне пришлось купить его самой, потому что тот, что был установлен в первые дни после ДТП бесплатно, по ОМС, сломался.
Сын быстро пошел на поправку. Он начал меня узнавать, улыбаться, держать голову, глотать, сидеть на кровати и в коляске, разговаривать – сначала как инсультник, а потом все лучше и лучше! После того, как подключились реабилитологи, у него заработала правая рука. И это было чудо!», – говорит Ольга.
Недавно шунт, который установили в апреле этого года, вышел из строя и состояние Максима ухудшилось. В головном мозге снова стала скапливаться жидкость. Начались судорожные приступы. Врачи посоветовали срочно заменить шунт на новый – на этот раз с программируемым клапаном – и после этого начать реабилитацию.
«Шунт, который сейчас нужен Максу, по ОМС не установят. Только платно. Я уже продала все, что у меня было. Родители пенсионеры, помочь не смогут. Реабилитация для нас тоже только платная. Бесплатные центры нам отказали. Они адаптированы под ДЦП, а не под черепно-мозговые травмы. А у Макса еще и эпилепсия. Из-за судорожных приступов ему многое нельзя. Дадут повышенную нагрузку, а у него – раз – и приступ. Последствия могут быть серьезными. Максу очень нужно укрепить мышцы и хотя бы немножко распрямить ноги. А в будущем мы их прооперируем. Я очень надеюсь, что Макс сможет ходить сначала с опорой на ходунки, а потом и без них», – говорит Ольга.
В сентябре этого года Максим уговорил маму вернуть его в школу. Он успел познакомиться с ребятами, провел вместе с ними один день. Но понял, что пока не успевает выполнять задания так же быстро, как они. Он левша, а работает у него сейчас только правая рука. И видит один глаз – левый.
Макс согласился временно продолжить обучение на дому, но обещал одноклассникам вернуться в школу. Когда встанет на ноги.
К сожалению, человек, которого суд признал виновным, сам виновным себя не признает и подал апелляцию. Максиму он не помогает. Помочь можем только мы.
Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.
Наши подопечные благодарны за любое разовое пожертвование. Однако, если вы будете поддерживать фонд на регулярной основе, это позволит нам оперативно оказывать помощь, не дожидаясь пока будет собрана необходимая сумма.
Чтобы оформить регулярное списание, выберите в форме комфортную для себя сумму и выставите движок вправо в позицию «Ежемесячно». Вы сможете изменить или остановить списания в любой момент.