Соколова Елена. Елена едва не погибла во время кесарева сечения

В феврале 2022 года в новостных изданиях появились статьи про гибель рожениц в роддоме Беслана. С сентября по декабрь в больнице скончались 9 женщин и 8 младенцев. Одной из выживших оказалась Елена Соколова. Чего стоило ее спасти рассказывает мама Елены, Татьяна. Рассказывает и плачет.

Елена до болезни со старшей дочкой

Елена заболела 13 октября, когда была на 27-й неделе беременности. Муж Елены, Денис, работает в отделе продаж, и его отправили в командировку во Владикавказ, развивать фирму. Елена со старшей дочкой Мирославой, ей было 2,5 года, конечно, поехали с ним.

Когда у Елены поднялась температура, решили не рисковать, пошли в больницу. Оказалось, что у Елены ковид и 10% поражения легких. Елену забрали в роддом Беслана, который перепрофилировали под ковидный госпиталь для беременных.

«Когда я приехала в больницу узнать, как Лена, мне сказали, что ей назначили биологический препарат и температура упала. — вспоминает Татьяна. — Но еще через два дня, когда я снова приехала, я не смогла свою дочь найти. Двери закрыты, телефон не отвечает, медсестры ничего не знают, а сама Лена на телефон не отвечает. Только когда приехал мой муж и начал грозиться, что обратится в Министерство здравоохранения, нам сказали: “Лена в интенсивной терапии, ей стало хуже”».

После трех дней инъекций биологическими препаратами, сатурация снизилась до 70%, Елену перевели в реанимацию. На утро к ней пустили мужа. Она дышала с помощью кислородной маски, была слабая. Но несмотря на все заверения врачей, что «все под контролем» и «все будет хорошо», еще через пять дней Лене стало совсем плохо. Врачи решили перевести ее на ИВЛ. 

Елена с Мирославой до болезни

После 10 дней на ИВЛ Елену попытались перевести на самостоятельное дыхание, но произошел бронхоспазм, а еще через некоторое время — сепсис. «Я пришла навестить Лену (мы вообще никуда не уезжали от больницы, спали с мужем, внучкой и Денисом в двух машинах), она жалуется: “Не могу дышать”. Смотрю: она вся вспотела, а кожа стала, как мраморная. Теперь-то я знаю, что это за признаки — впоследствии у Лены еще дважды будет сепсис, уже в Москве».

На следующий день Татьяне позвонили из больницы и предупредили: «Завтра будем делать экстренное кесарево сечение. Никаких гарантий, что ребенок выживет». Елена была на 31-й неделе беременности. 

«Мы с Денисом приехали утром в больницу, узнали, что операция началась, и поехали в церковь рядом с роддомом, — Татьяна плачет, вспоминая. — Раньше мы хотели назвать девочку Виданой, но церковь, в которой мы молились была освящена в честь великомученицы Варвары. И вот, когда мы вернулись и узнали, что девочка уже родилась, не колеблясь назвали ее Варей. Благодаря молитвам святой великомученицы она и выжила».

Венчание Елены и Дениса

Врачи не давали никаких прогнозов, пугали, что ребенок обречен: «После сильнейших препаратов, которые принимала Елена, недоношенная, мало жизнеспособная». Татьяна успела увидеть ребенка до отправки во Владикавказ, в больницу для недоношенных. «Малюсенькая, отекла вся. Вес 1 кг 60 г, рост 32 сантиметра». И все же Варя выжила, Татьяна говорит: «Святая Варвара выходила».

После операции Елена не пришла в сознание. А вскоре у нее стали отказывать почки. Заметила это тоже Татьяна, а не врачи. «Я пришла в реанимацию и увидела, что Лена лежит в одиночестве и что она отекла, как шар. Я стала кричать, прибежали медсестры. Я начала требовать срочно провести гемодиализ, но в больнице не было раствора. Тогда мы созвонились с Ростовом, попросили привезти оттуда. Было ясно, что ночь Лена не переживет без гемодиализа».

Раствор привезли друзья Лены и Дениса, поздно вечером Лену подключили к гемодиализу, «а утром, когда я вновь приехала в больницу, врач-рентгенолог спросила меня: “А что, ваша дочь еще жива?”»

Поражение легких Лены было уже 98%. Три недели она была на гемодиализе. Соседка Елены по палате умерла из-за отказа почек, ее ребенок тоже умер. 

«Мы каждую ночь ночевали в машине у больницы, — рассказывает Татьяна. — После того случая с отеком легких и отказом почек у Лены в реанимации мы не доверяли врачам и по очереди дежурили у ее кровати. И мы несколько раз за это время наблюдали, как умирали роженицы — девочки в реанимации. Это же Северная Осетия, здесь все знают друг друга, все родственники, и во дворе больницы всегда стояло сразу много машин. Эти крики родственников… я никогда не забуду. Люди падали в обморок, узнавая новости о смерти своих дочерей, жен, кричали, плакали. Мы все это видели каждую неделю…»

Врачи Беслановского роддома не смогли вывести Елену в сознание. Тогда родственники с трудом договорились о переводе в Многопрофильный центр г. Беслана. «25 декабря состояние доченьки начало стабилизироваться, — вспоминает Татьяна, — она вышла в сознание, общалась, хотя была очень слабая. Денис даже показал ей по вотсапу видео с Варенькой из детской больницы. Но 31 декабря начались судороги, которые плохо купировались. Не помогало ничего, и Леночку снова ввели в медикаментозную кому».

9 марта Елену удалось перевезти на лечение в Москву. «Судороги не прекращались, я стала ходить по всем врачам, стучаться во все больницы — Лене нужно было провести операцию, чтобы убрать гидроцефалию» (повышенное скопление цереброспинальной жидкости в ликворной системе головного мозга).

Врачи соглашались: операция необходима, но проводить ее не брался никто — «слишком тяжелая пациентка». У Елены случился третий сепсис, держалась высокая температура, она по-прежнему была в коме. Родные взяли кредит в банке, продали все что могли, чтобы Елена могла оставаться в платной клинике и дождаться операции в Москве.

Наконец операцию согласились провести в Городской клинической больнице №1 им. Н.И. Пирогова, по ОМС — три недели реанимации, чтобы снять инфекцию, и операция, которая длилась 6 часов. «Лену привезли в палату, она открыла глаза, и с тех пор я была постоянно с ней — спала на кушетке рядом. Врачи в больнице потрясающие, они, кажется, сутками находятся в больнице, очень им благодарны».

Мирослава и Варвара, дочки Елены

В это же время Татьяна начала искать место, куда Елену примут на реабилитацию. Но пациентка с трахеостомой (дыхательная трубка в горле) и гастростомой (трубка для питания в желудке)… Ни один центр не мог принять такую тяжелую больную. Кроме одного — РЦ «Три сестры». И снова все родные собрали и продали последнее — Елена поехала на первую после почти года болезни реабилитацию.

«Когда мы приехали… Лена была недвижна, мышцы атрофировались, а чуть отпустишь — сгибалась бубликом из-за тонуса. Но постепенно все начало приходить в норму. Сейчас я ее придерживаю, и она сидит, держит голову, распрямила правую руку, ногу. В левой руке пока тонус».

Лена пока под очень большим количеством препаратов, но врачи говорят, так как эпиактивности нет, их надо постепенно снимать. «А то она постоянно спит, и лекарства очень сильно угнетают сознание», — говорит Татьяна.

Реабилитация для Елены сейчас — жизненная необходимость. Она только в самом начале пути после очень тяжелой болезни. Она чудом выжила, и теперь ей предстоит долгое восстановление. Но в семье больше нет денег. Даже хуже — кредиты, долги. Помогите им, пожалуйста. 

Пусть Елена продолжает курс реабилитации. Дома ее ждет Мирослава, ей уже 5 лет, и Варя — 17 ноября ей исполнился годик. Она еще ни разу не видела маму…