Ермакова Анна. В 17 лет Ане пришлось заново учиться говорить и ходить

«Ма-па» — было первое слово Ани Ермаковой, когда в 17 лет она заново училась говорить. Оксана, усмехаясь рассказывает, что таким образом дочь видимо решила беречь силы и обратилась сразу к обоим родителям. Нарушение речи и двигательных функций — последствия тяжелой операции по удалению злокачественной опухоли. С ними Аня живет уже больше двух лет.В марте 2021 года у нее начались бесконечные головные боли. Невропатолог постучал по коленкам, по рукам, посмотрел шею и списал все на длительное сидение за компьютером.

«Врач внушал доверие, профессор. Я тогда еще спросила, может нам какие-то обследования пройти? Он сказал: “Ничего не надо. Девушка молодая, красивая. Занимайтесь спортом”. Думаю, если бы тогда мы сразу обнаружили опухоль, таких последствий можно было бы избежать», — рассказывает Оксана. В 2021 году Аня уже жила отдельно, так как училась в медицинском колледже в соседнем городе Ревда. Когда в ноябре в связи с ковидом студентов перевели на дистанционное обучение и девушка приехала домой, Оксана поразилась, какая дочь бледная и худенькая. Голова у нее продолжала болеть, причем теперь уже даже ночью, таблетки не помогали. «Она встает утром — и мокрое полотенце на лоб. Ну, так не должно быть, это ненормально!» — говорит мама девушки. На третий день этих мучений мама с Аней без всяких назначений поехали в Екатеринбург делать МРТ головы. Оксана вспоминает, что на процедуру отправились, не предполагая ничего плохого, просто хотели подготовиться к новому посещению врача. «Когда ждали Аню, вышел радиолог и сказал, что есть изменения, нужно ввести контраст. Я не поняла, какие могут быть изменения, но, говорю, хорошо, конечно. От Екатеринбурга до Артемовского 2,5 часа пути. Как раз когда мы добрались до дома, нам пришел результат на электронную почту: объемное образование в головном мозге, срочно консультация нейрохирурга — это было прямо выделено. Я растерялась, позвонила в лабораторию, где делали МРТ, посоветоваться, куда обратиться, и мне дали телефон врача».

Этим же вечером Оксана связалась с нейрохирургом, выслала ему снимки. Меньше чем через неделю Аню прооперировали. «В реанимацию меня долго не пускали, но, когда я туда попала, у Ани голова тряслась во все стороны, глаза бегали. Она была в сознании, понимала, но сказать ничего не могла. Заплакала. Я вышла от нее такая, что сама была не в состоянии говорить», — делится Оксана. О последствиях операции их никто не предупредил. Аня даже наивно рассчитывала, что сможет читать в больнице, набрала с собой книжек.  А родители надеялись, что через неделю дочь отпустят домой. Но опухоль оказалась очень большая — 6 сантиметров в длину и 4 в диаметре, из-за этого и случился так называемый неврологический дефицит -  следствие повреждений головного мозга. И хотя врачи  заверили родителей, что постепенно все нормализуется, процесс не был быстрым и легким. 

Аня две недели находилась в реанимации, затем ее перевели на реабилитацию в Институт мозга в городе Березовский. Там ее ставили в вертикализатор, делали с ней специальные упражнения. «Когда Аню выписывали, нам дали очень много рекомендаций: как кормить, как общаться, например, посоветовали купить колокольчик, завести карточки со словами. Я даже не представляю, как бы мы ее привезли домой и с чего бы начали, если бы не сотрудники Института», — рассказывает Оксана. 

Хотя опухоль вырезали полностью и послеоперационная томография головы была чистая, Ане предстояла обязательная в таких случаях химиотерапия. Тут случилась нештатная ситуация: девушку оперировали осенью, тогда ей было еще 17 лет, а пока она проходила реабилитацию, исполнилось 18. Детские врачи сказали, что за дальнейшим лечением ей нужно обращаться уже во взрослую онкологию. Но когда Оксана с дочерью туда обратились, им сказали: «Зачем вы к нам пришли? Мы не знаем, что с вами делать». Медуллобластома считается детской опухолью и в таком возрасте, как у Ани, появляется довольно редко, так что у местных «взрослых» онкологов она вызвала затруднение. Химия далась тяжело: была сильная слабость, Аня практически ничего не могла есть, сильно похудела, волосы полностью выпали. Курс продлился более 8 месяцев, завершился в феврале 2023 года. И только тогда наконец появилась возможность заняться реабилитацией. Аня попала в Клинику доктора Волковой в Екатеринбурге, причем взяли ее туда без мамы.

«Я сначала удивилась: а кто же ей там поможет? Мы с начала лечения были вместе, — вспоминает Оксана, — но мне объяснили, что ей необходима не только физическая реабилитация, но и социализация, ей нужно отвыкать от мамы. Со временем я это поняла и сейчас полностью согласна, что Аня должна быть там одна, сама налаживать общение, сама за себя отвечать». После реабилитации у Ани ускорился прогресс. Сейчас она разговаривает уже лучше, родители понимают ее полностью, но другие люди — не всегда. Чтобы речь звучала громче и разборчивее, ей нужно постоянно делать логопедические упражнения. Дома Аня читает вслух и, как советовал логопед, поет. Она уже может обслуживать себя самостоятельно, например, приготовить завтрак, справляется с другими бытовыми задачами. 

В пределах квартиры передвигается без проблем, но на улице — только с сопровождением. «Когда выходим из дома, у нее прямо страх в глазах, — рассказывает Оксана. — Она может совсем немножко пройти одна, но походка шаткая, неуверенная. За папу предпочитает держаться — не за меня, потому что я тоже 50 килограммов весом, и она боится, что мы с ней упадем вместе. В коляску она у нас не садится категорически, сказала: “Я буду идти, пусть плохо, но сама”». Ане очень не хватает социальной жизни. Иногда она говорит: «Как было тяжело на парах, но я бы многое отдала, чтобы быть сейчас на занятиях, а не сидеть постоянно дома». Она очень старается на реабилитациях — хочет поскорее стать самостоятельной и продолжить обучение. Но в медколледж, скорее всего, уже не вернется. Насмотрелась на работу медперсонала и поняла, что хочет для себя более спокойное занятие. Например, что-то связанное с компьютерами. Для начала можно пойти на дистанционное обучение, но мечта — конечно, учиться очно. Время покажет. Оксана говорит, что перспективы дочери они обсудят более предметно, вероятно, уже следующим летом. Сейчас ее главная задача — восстанавливаться. Помогите Ане пройти еще один курс реабилитации.

Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.