Вы оплатили реабилитацию Елены Коваленко после клинической смерти

Елена тепличница. Так называется ее профессия. В Благовещенске короткое лето и длинные зимы, поэтому выращивать овощи, чтобы круглогодично обеспечивать ими город, приходится в теплицах. Вот Елена и работала в такой теплице – выращивала огурцы, помидоры, салат и зелень. А еще цветы. В теплице ведь можно выращивать что-то и для души – цветы, например.

На одной из фотографий Елена в теплице среди цветов. «Кто это?» – Дмитрий показывает фото жене, сидящей в инвалидном кресле, поджав правую, скованную тонусом, руку. Елена перебирает левой рукой короткие светлые волосы и смотрит на себя другую: темные волосы до плеч, непринужденная, расслабленная поза. «Это Лена», – из-за трахеостомы она говорит шепотом. И Дмитрий не знает, понимает ли эта Лена, которую он сейчас держит за руку, что она и девушка на фотографии – один человек.

Работа Дмитрия тоже связана с сельским хозяйством: он механик уборочной техники. У них с Еленой уже подрос сын – десятилетний Кирилл. Два года назад они решили, что теперь пора родить девочку. Заодно купили в ипотеку квартиру, затеяли ремонт. Овощи в теплице растут, комбайны убирают пшеницу и картошку с полей – все хорошо, все стабильно. Пора расширяться.

Девочка родилась под Новый год – здоровенькая, сильная. Ремонт в новой квартире шел полным ходом. А в феврале, когда малышке Валерии было полтора месяца, у Елены поднялась температура и заболел левый бок в районе почки. Антибиотики не помогали. Елена забеспокоилась, записалась на УЗИ. Врач закончил осмотр и сказал, что возвращаться домой ей нельзя – необходима срочная госпитализация. Скорая увезла Елену в областную больницу с диагнозом острый гнойный нефрит, карбункул левой почки. То есть на почке образовался гнойник, и началась интоксикация организма.

Труднее всего было оторваться от новорожденной Леры. Как девочка будет без мамы? Полуторамесячный младенец. Она звонила мужу из больницы несколько раз в день: «А смесь подогрел? На запястье пробовал? Не плачет? Ходи с ней, она любит, когда так укачивают». Елена еще не знала, что в следующий раз увидит дочь только через полтора года. Увидит, но не  узнает.

«Я тогда взял отпуск, – рассказывает Дмитрий. – Днем сидел с дочкой, вечером оставлял с малышкой сына и мчался в больницу. Потом приехала мама Лены Татьяна, стало полегче». Лене сначала назначили консервативную антибактериальную терапию, надеялись, что карбункул исчезнет. Не помогло. Решили сделать операцию и «счистить» нагноение.

Вот тогда и начался кошмар. После операции у Елены поднялась температура, видимо, развился сепсис. Но в больнице никого высокая температура не смутила. Врач заходил в палату раз в двое суток, медсестры сбивали температуру по старинке – с помощью марлевых примочек с уксусом.

«Знаешь, сегодня я видела бабушку, – Лена вечером позвонила мужу из палаты. – Она склонилась надо мной, она была как живая. Я умираю?».

А через несколько часов позвонил уже дежурный врач. «Он спросил, не было ли у Лены осложнений после родов и повесил трубку, – рассказывает Дмитрий. – Мы забеспокоились – что за вопрос, в чем дело? Пытались перезвонить в больницу – трубку никто не брал».

Они звонили раз восемь, не зная, что думать, чего ждать. Наконец к телефону подошли и сказали, что в 8 вечера у Елены наступила клиническая смерть, остановка сердца. Мозг Лены долго оставался без кислорода. Измученный температурой и инфекцией организм не смог бороться в полную силу – Елена впала в кому. «В больнице сказали: «Не волнуйтесь, мы ее реанимировали, но она в коме» – рассказывает Дмитрий. – Как это «не волнуйтесь»? Да я чуть с ума не сошел!..».

Будничным голосом Дмитрий подробно перечисляет дальнейшие события. Все это он описывал уже сотни раз: в Минздраве Амурской области, в прокуратуре, консилиуму врачей, друзьям, сочувствующим… Лена сидит в кресле совсем рядом и кивает. Иногда она поднимает левую руку, и Дмитрий наклоняется к ней, чтобы она могла его погладить по голове.

Лена пролежала в коме полтора месяца, температура держалась под 40 и не спадала. Наконец, врачи экстренно собрали консилиум и удалили Лене левую почку.

Установили гастростому и трахеостому, вывели из комы в состояние под названием «акинетический мутизм» – особое состояние, при котором пациент не говорит и не двигается (при наличии физической возможности говорить и двигаться), перевели в отделение неврологии. «Но нам самим пришлось покупать специальное питание, – рассказывает Дмитрий. – Лену кормили только глюкозой».

А также пришлось выбивать противопролежневый матрас – никто Лену в реанимации не переворачивал, на ягодице был пролежень размером с кулак. Пришлось требовать специальную кровать – в неврологии Лену клали на обычную кровать, а чтобы не сползла, привязывали за руки. Пришлось добиваться выдачи лекарств, проведения консилиума с врачами из других клиник – в областной больнице не знали, как и чем лечить Лену. Когда Дмитрий и Татьяна забирали Елену домой, врачи сказали: «Мы выписываем «овощ»: она у вас никогда не будет ни ходить, ни двигаться». Врачи давали Елене от силы два месяца.

Дмитрий решил бороться – занимал деньги, писал на телевидение, в соцсети. Он делал все возможное, чтобы реабилитация не останавливалась, чтобы Лена не просто существовала, жила «овощем» – таким же, как те, за которыми она ухаживала всю жизнь в теплицах, – а оживала, становилась человеком.

Сегодня она умеет говорить отдельные слова, сидит без поддержки, переворачивается сама на кровати, пытается стоять и ест протертую пищу. Видна положительная динамика.

Следующий этап – убрать трахеостому, начать ходить, больше говорить, снизить тонус в руках. Останавливаться нельзя. Только откуда у  Дмитрия с зарплатой механика, двумя детьми и ипотекой деньги на новый курс реабилитации?

Дома у них режим: каждый день мама Татьяна кормит Лену, переодевает, разминает скованные тонусом пальцы, высаживает на жесткий стул – так правильнее. Все по расписанию. Вечером с работы приходит Дмитрий и «гуляет» с женой – ставит на ноги, обнимает, прислоняет к себе и так ходит по квартире. Он сам купает жену в ванной, поддерживая и качая на руках, как маленькую.

– Это, Лен, дочка. Лерусь, ну-ка скажи маме «привет». Это Кирилл, сын, – Дмитрий повторяет это каждый день.

– Дочь моя, дочь моя, – бормочет Лена, разглядывая малышку Леру, которая ползает, колотит кулачками по полу и весело смеется. Потом переводит взгляд на сына. – Сын, – говорит она.

Лера не помнит маму до трагедии. Она улыбается папе и машет маме ручкой, потому что папа ее попросил. Кириллу тяжелее. Он хорошо помнит маму до болезни, такой, какой она осталась на той фотографии среди тепличных цветов.

«Сын сначала все время плакал, – рассказывает Дмитрий. – Наконец, однажды мы сели и поговорили. Я сказал: «Понимаешь, главное, что мама жива. Она не умерла, она рядом. Да, сейчас будет какое-то время тяжело, но мы маму вытащим». И он поверил...".

Давайте поможем Лене и другим людям, пытающимся восстановиться после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов, собрать деньги на курсы реабилитации, которые помогут им постепенно вернуться к прежней нормальной жизни. Вы можете помочь разово или оформить регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 200, 300 и более рублей на программу "Не Сдаваться", в рамках которой оказывается помощь детям и взрослым, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций, как физических, так и психологических, социальных. Реабилитация должна быть системной и регулярной, иначе такие больные, как Лена, могут снова откатиться в «овощное» состояние и потерять шанс на выздоровление.