Панченко Ирина. Из-за опухоли в позвоночнике Ирина не чувствует половину тела, не может ходить

4 утра. В 9-метровой комнате на окраине Москвы звенит будильник. Ольга Георгиевна осторожно, чтобы не разбудить спящего рядом сына, встает с надувного матраса. Она заснула не больше часа назад, но все же… пора! На цыпочках подходит к дивану, на котором спит дочь Ирина. Рядом – на тумбочке – уже приготовлен шприц с морфином. Она делает дочери укол. Без дозы сильного обезболивающего каждые три часа Ире никак нельзя. Раковая опухоль в позвоночнике сдавила спинной мозг и нервные корешки. Боли невыносимые. Последние несколько месяцев Ира не чувствует свое тело ниже груди.

Фотограф Жанна Фашаян

Ольга Георгиевна помогает дочери повернуться на другой бок, чтобы не было пролежней, поправляет одеяло. Ложится. Мысли в голове проносятся одна за другой: «Какая маленькая комната… Чужая… За стеной – соседка по съемной квартире. Не помешать бы… Стиральная машинка сломалась… Денег катастрофически не хватает… Как выживем-то? Сын получает мало… Разве заработаешь много заправщиком на бензоколонке? Дочка лежачая… Нужны памперсы, пеленки, крем от пролежней, лекарства платные. А еще живем на 5-м этаже. Дом без лифта. Иру самим вниз не спустить… Все время просить кого-то нужно. За деньги… Тяжело. Но как все-таки сплотила нас Ирина болезнь… Давно семьей не жили, а теперь все вместе».

Ирина до болезни

Вместе они когда-то жили и в небольшом городке Снежное Донецкой области. Там был свой большой дом, хозяйство. Ольга Георгиевна работала продавцом в магазине. Детей поднимала одна. Муж погиб при взрыве на шахте. В шахту потом пошел работать и старший сын Андрей. Младшая Ира окончила общеобразовательную и музыкальную школу. Мечтала стать следователем, как дедушка. На скептические замечания «Зачем тебе это надо? Кровь, трупы… Ты же девушка!» внимания не обращала. Говорила: «Это работа. Буду трудиться во благо. Я сильная, смогу».

Но на юридический факультет Луганского университета Ирина, к сожалению, не поступила – не хватило баллов. Училась на социального работника. Когда пришло время получать диплом, «по общежитию стали ходить военные с автоматами. В городе – сирены, страх, гибли люди». 

Оставаться в Донбассе Ира не хотела. Знакомые позвали в Питер, обещали работу, жилье. Согласилась. Мама поддержала: «Молодые все уезжают – на время. Пока военные действия не закончатся. А я… Разве могу бросить дом?»

Из Питера Ирина вскоре перебралась в Москву. Устроилась сначала официанткой, а потом администратором в ресторане. Уговорила приехать и брата: «На шахте не платят ничего…».

Ольга Георгиевна осталась одна в большом доме. С пенсией в 5 тысяч рублей. Несмотря на то, что многие соседи поразъехались кто куда, бросить все и тоже уехать, она не решалась. Ира поддерживала ее, как могла. Присылала деньги – то на новый забор, то на крышу. По телефону рассказывала, что у нее все в порядке. Работает на двух-трех работах одновременно. 

Ирина до болезни с мамой и братом

Когда дочка пожаловалась на боль в правом колене, Ольга Георгиевна подумала: «Устала дочка. На ногах весь день». А узнав про опухоль в позвоночнике, разволновалась так, что перестала спать: «Какая опухоль? В роду ни у кого ничего подобного не было!» И тут же поехала в Москву. Дочке предстояла операция, нужно было собирать деньги. О бесплатном лечении и речи быть не могло. У Иры – украинский паспорт. А возвращаться домой, в Донбасс… Там многие больницы разрушены, специалистов нет.

Результаты гистологии после операции были обнадеживающими: опухоль доброкачественная. Ольга Георгиевна облегченно вздохнула: «Все позади».

Но спустя 1,5 года у Иры снова начались невыносимые боли – в ноге, спине. К тому моменту она уже полностью восстановилась, получила российский паспорт, сделала временную регистрацию в Москве, нашла новую работу – администратором сервисного центра крупной компании. 

Во время обследования стало понятно, что опухоль в пояснично-крестцовом отделе позвоночника снова выросла на том же месте, и нужна повторная операция. А спустя еще несколько месяцев – в июне этого года – врачи заговорили о том, что опухоль нужно удалять в третий раз.

«Обрадовать мне вас нечем. Весь позвоночник в черных точках. 90%, что это онкология. Опухоль агрессивная, растет со скоростью звука. Нужно что-то делать. Времени очень мало», – сказал после операции нейрохирург.

Его опасения вскоре подтвердила гистология: злокачественное новообразование позвоночного столба. Метастаз рака. Первичный очаг не установлен.

Оставить дочку в такой ситуации Ольга Георгиевна, конечно, не могла. Устроилась работать санитаркой в Москве.

«Мам, прорвемся!» – подбадривала ее Ирина, опираясь на трость. Она понимала: диагноз неутешительный, предстоит долгая борьба. Но сдаваться не собиралась. Прошла лучевую терапию. Потом онколог назначил ей иммунотерапию.

Первый курс перенесла нормально. После второй капельницы попала в больницу. «Ни есть, ни пить, ни дышать не могла. Рвота, понос, температура. Кишечник “выворачивало” наружу». За три недели более-менее пришла в себя. Врачи дали добро на третью капельницу. Но после нее Ирина оказалась на грани жизни и смерти. В тяжелом состоянии попала в хоспис: не реагировала на происходящее вокруг, лишь изредка открывала глаза и «смотрела невидящим взглядом».

«Организм уже не принимает еду. Насильно кормить не надо. Это только продлевать мучения», – говорили врачи. Но Ольга Георгиевна их не слушала. Она не отходила от дочки ни на шаг. «Доча, ты не сдавайся, карабкайся! – шептала она Ирине. – Вот кашка… давай… хоть две ложечки… и супчик… и компотик. А это – шиповничек».

«Страшнее ничего не может быть, когда ты сидишь и смотришь, как из ребенка уходит жизнь. “Ей и месяца не осталось”, – сказали тогда врачи. Дали телефон похоронных служб. Батюшка пришел, причастил. Сказал, какие слова нужны, когда… Правда, я их не запомнила», – рассказывает Ольга Георгиевна.

Услышав из окна колокольный звон, она разыскала храм недалеко от хосписа. На следующий день рано утром пошла туда, отстояла праздничную службу. Молила, чтобы дочка жила. А когда вернулась в хоспис, медсестра огорошила: «Ой, Ира так хорошо сегодня поела!»

Ольга Георгиевна поднялась к дочке. Та лежала на кровати и улыбалась ей. С того дня пошла на поправку. Появился аппетит. В конце ноября дочку выписали из хосписа, и они вместе вернулись в съемную квартиру. Туда же перебрался и Андрей.

Ирина продолжате лечение. Онколог предложил ей попробовать таргетную терапию для подавления роста опухоли. Не капельницы – таблетки, у них меньше побочек.

«Да, опухоль ноги “съела”, я перестала ходить. Но я встану! Встану на ноги, чего бы мне это не стоило – крови, пота!», – пообещала себе и маме Ирина.

«Конечно, ты встанешь на ножки, доча! Главное болячку твою победить!» – ответила Ольга Георгиевна. И вздохнула: «Бедное дите! Мы не знаем, как за нее взяться, как пересадить, а она улыбается, шутит. Радуется, что на коляске может по квартире проехать – вместо прогулки. Фильмы про любовь смотрит. Нас с сыном умудряется поддерживать. Откуда у не столько воли?!»

Давайте поможем Ирине!