Волков Алексей. После операции по удалению опухоли Лёша не смог вспомнить папу

В мае 2020 года Леша вдруг стал забывать, как дышать. Всего на несколько секунд. Он замирал, носогубный треугольник у него белел, он не мог проглотить слюну, и… не дышал. Все это длилось три-пять секунд. После Леша «отмирал» и его начинало тошнить. Все — дальше никаких других признаков болезни или какого-то нездоровья. Здоровый, активный восьмилетний мальчишка. Велосипед, машинки, беготня и крики. До следующего дня, до следующего момента, когда Леша останавливался и не дышал. Как будто забыв, как это делается.

Семья Волковых

Ирина очень испугалась. В ее голове проносились самые страшные диагнозы, самые невероятные названия болезней, которые могли бы объяснить то, что происходит с ее сыном. И самой страшной болезнью в этом списке — той, которую она боялась озвучить вслух даже для себя, — была онкология. 

Первым делом, отбросив панические мысли, она отвела сына к неврологу в поликлинику. «Все хорошо у вас, — сказала невролог. — Это панические атаки, пройдет». «Какие панические атаки? — Ирина даже привстала со стула в изумлении. — Мальчик из полной семьи — любящей, благополучной. Откуда панические атаки?» Но невролог стояла на своем. Иначе объяснить эпизоды замирания дыхания у Леши она не могла.

Ирина с сыном вернулись домой. Стали ждать и наблюдать, но лучше Леше не становилось: замирать и забывать дышать он стал все чаще. И все чаще его тошнило и рвало. Тогда однажды вечером Ирина с мужем Сергеем сели на кухне и стали думать, что делать, как спасать сына. Ирина предложила сделать МРТ головного мозга. 

Чутье — тот самый страшный подсознательный шепот о чем-то гораздо более опасном, чем панические атаки или проблемы с желудком, — ее не подвело. У мальчика нашли опухоль головного мозга. Атипичную менингиому левой височной доли — опухоль 2-й степени злокачественности. Именно при менингиоме фронтальной доли симптомами становятся эпилептические приступы, головные боли, тошнота. Да, те замирания дыхания у Леши были именно эпиприступами, которые мог бы идентифицировать только высокопрофессиональный доктор.

Хорошо, что Ирина настояла и Леше сделали МРТ. Иначе… неизвестно, как долго росла бы опухоль и как долго врачи предполагали бы все что угодно, но только не менингиому…

Когда диагноз установили, пришла очередь Ирины перестать дышать. От ужаса. «Я буквально не могла ни с кем говорить, ничего рассказывать, ни о чем думать. Кроме одного: у моего сына опухоль».

Из родного Иваново они приехали в Москву, в НМИЦ нейрохирургии им. Бурденко на госпитализацию в январе 2021 года. У Леши уже начались проблемы со зрением: опухоль выросла, давила на зрительный нерв. Ещё у него будто ослабели ноги и руки, особенно в правой части тела. И все же они успели: операцию провели вовремя, удалив значительную часть опухоли.

«Только сама операция прошла не совсем гладко, — говорит Ирина. — Теперь уже неизвестно, что пошло не так: возможно, был задет нерв, возможно, у Леши случился инсульт…»

Когда мальчик очнулся, у него практически отнялась правая сторона тела. Ирина вспоминает, как сын с непониманием смотрел на правую руку, старался поднять ее и не мог. Это было страшно. Он частично потерял память. Например, помнил маму и сестру, но не помнил папу. Это было еще страшнее.

«Мы вспоминали все постепенно: собаку, как держать ложку и как по-русски будет “слон”. Да, Леша почему-то отлично помнил, как назвать слона по-английски, а вот по-русски — нет».

Движения в правой стороне тоже пробуждались очень медленно. Чуть поднять локоть — уже достижение, встать и опереться на ногу — уже победа.

Через несколько месяцев Леше провели курс протонной терапии на остаточную опухоль в левой височной доле. Еще через несколько — лечащая врач-онколог сказала Ирине твердо: «Ваш сын в ремиссии».

Вся семья наконец вздохнула свободно. «Мы начали реабилитацию, — говорит Ирина. — В основном все платно, за свой счет». Постепенно Леша научился поднимать правую руку, плавать, ходить. И память тоже улучшилась, он все и всех вспомнил. Но последствия операции и, вероятно, перенесенного инсульта, еще сильно влияют на его жизнь.

Леша нервничает и плачет, когда непослушная правая рука не может выполнять привычные действия. Красиво писать, например. Когда-то в школе Лешин почерк был самым лучшим в классе. Учительница открывала его тетрадь и показывала всему классу: «Вот, посмотрите, лучший почерк, лучше, чем у самых старательных девочек в классе». Леша гордился, конечно, а теперь…

Или правая нога. Леша загребает ею при ходьбе, не может бегать и быстро, ловко двигаться. А ведь Лешина мечта — стать пожарным.

«На день рождения мы подарили ему подарок — экскурсию в пожарную часть, — улыбается Ирина. — Он ездил на пожарной машине, рассматривал обмундирование пожарных — море впечатлений. А в конце сказал: “Я все сделаю, чтобы восстановиться, пройти комиссию, стать пожарным и спасать людей”».

«Однажды, общаясь с врачами, мы узнали про нейрореабилитацию в Москве, — рассказывает Ирина. — Это занятия для мозга. Когда с помощью нейропсихологии специалисты будоражат мозг, помогая вспомнить жизнь до онкологии, до пареза правой стороны тела, до частичной потери памяти».

Нейропсихологи работают индивидуально, и Леша сможет восстановиться, у мальчика отличный реабилитационный потенциал. Его опять ставят в пример врачи-реабилитологи: «Вот что было до, а теперь посмотрите-ка…»

Так что, если мы поможем (курс нейрореабилитации платный), кто знает, может, когда-нибудь Леша действительно сможет спасать людей. В качестве пожарного ли, врача, доброго человека — неважно. Только помогите ему сейчас.

Лёша Волков пройдет нейрореабилитацию в рамках проекта «Пять с плюсом». Эта программа фонда «Правмир» стала победителем конкурса грантов «Москва - добрый город».  Благодаря этой поддержке наш фонд сможет оплатить услуги нейропсихологов и 50 детей с инвалидностью, ОВЗ или умственными нарушениями пройдут курсы нейрореабилитации.