Оказалось, у мальчика была киста в головном мозге
Проходил реабилитацию в РЦ Три сестры” с 28 декабря 2022 года по 24 января 2023 года.
Благодаря курсу реабилитации Константин самостоятельно переворачивается на левый и правый бок и совершает переход из положения лежа в положение сидя, а также сидит без опоры за спиной. Теперь мальчик пересаживается из коляски на кушетку и обратно, и с минимальной помощью совершает двигательный переход из положения сидя в положение стоя.
Свой любимый сериал про спасателей «911» Костя теперь смотрит полулежа. Он по-прежнему мечтает стать врачом, когда вырастет. Но пока не может встать с кровати и даже перевернуться с боку на бок. С трудом отрывает голову от подушки и удерживает ее.
Крутить педали, разминать руки-ноги Костя соглашается, когда мама обещает купить ему подарок. И то не сразу. «А телефон можно? А гироскутер?» - торгуется он. «Гироскутер? – переспрашивает мама. – На него ж надо ногами вставать! Встанешь – купим!»
-
Фото: Амина Шульпина -
Фото: Амина Шульпина
«Странным» ребенком Костя был с раннего детства. Не мог устоять на одной ноге, кататься на самокате и велосипеде. Часто спотыкался и быстро утомлялся. В детском саду, куда он пошел в 4 года, мог взять лопатку и посыпать других детей снегом, ударить по голове или укусить.
«В таком возрасте это ненормально!» - выговаривали Костиной маме воспитатели. А она поверить не могла. При ней или бабушке - дома, во дворе – ребенок вел себя иначе.
Озорничал редко. Жалел и подкармливал бездомных животных. Любил играть «в больницу»: слушал игрушечным стетоскопом дыхание у плюшевых зверей, делал им уколы.
Мама решила обследовать Костю. Энцефалограмма ничего не показала. Только в 5 лет, когда Косте сделали МРТ головного мозга, врачи заметили скопление спинномозговой жидкости. Количество ликвора не было критическим, поэтому специалисты сказали: «Наблюдайтесь!»
Фото: Амина Шульпина
Приступы агрессии они связали с повышенной утомляемостью. Поставили Косте задержку психического развития, посоветовали перевести его в специализированный садик, где меньше детей и эмоциональной нагрузки. Никакого лечения при этом не назначили.
В 7 лет Костя пошел в обычную среднюю школу – с разрешения медико-педагогической комиссии. И там опять «начал чудить». «Мне постоянно выговаривали, что сын что-то не так делает: то спорит, то ругается, то поет – особенно на последних уроках. Дети хотят послушать учителя, а он как затянет… То про Пикачу, то еще про что. Спросишь «почему», ответит: «Скучно, устал!» - рассказывает Марина.
Летом этого года Костя прошел очередное обследование. В головном мозге самарские врачи обнаружили переизбыток ликвора и дали направление в Москву – на консультацию.
В клинике Бурденко ребенку сделали повторное МРТ, а после сказали маме: «Если в течение 4-6 месяцев ничего не предпринять, ликвор будет все больше давить на мозг и начнется отмирание клеток. Ребенок сначала ослепнет, а потом сляжет вообще. У него огромная киста в головном мозге!»
Единственным выходом в такой ситуации, как объяснили врачи, была эндоскопическая операция. Нужно было срочно удалять кисту, чтобы восстановился отток ликвора из мозга.
«Нас напугали так, что раздумывать было нечего. Костик очень боялся операции. Он слышал все, что говорил врач. Понял, что будут что-то разрезать в голове. Когда его забирала из палаты на каталке медсестра, он неожиданно спросил ее: «А почему это случилось со мной?» «Ну, и вопросы у вашего сына», - сказала она мне потом», - вспоминает Марина.
Рядовая операция вместо 2,5 часов продолжалась 6. Когда все закончилось, врачи признались: «Три раза чуть не потеряли ребенка! Задели артерии, произошло обильное кровоизлияние в мозг». Чем это все может закончиться, не знали. На вопрос мамы, есть ли надежда, коротко ответили: «В течение ночи будем смотреть…»
Несмотря на все опасения, ночь прошла спокойно. На следующий день Косте убрали образовавшуюся гематому и установили наружный дренаж. Устанавливать сразу шунт было нельзя. «Он мог забиться, потому что ликвор смешался с кровью».
Фото: Амина Шульпина
Неделю Костя провел в реанимации на ИВЛ, потом его спустили к маме в палату. Он не мог двигаться и едва открывал глаза. Симметрия лица была нарушена – из-за левостороннего пареза мышц. Левой рукой и левой ногой он не мог двигать вообще.
Правой рукой со временем стал дотягиваться до головы. «Ты помнишь, какие у нас дома животные живут?» - спрашивала мама. Хотела убедиться, что память у сына сохранена. Костя отвечал ей легким рукопожатием. Первым он вспомнил кролика Гошу, потом крысенка Чипа и кошку Мышку.
В сентябре ему убрали дренаж и установили шунт. После этого Костя стал восстанавливаться быстрее, есть через рот, а не через зонд.
Его выписали из Бурденко и перевезли на реанимобиле в самарскую больницу. Там он прошел первую реабилитацию. Начал говорить – сначала короткие «да-нет», потом более сложные слова, фразы, предложения. Когда его пересаживали в коляску, голова «просто падала назад», а потом он научился ее держать.
Домой Костя вернулся на носилках в конце октября и с тех пор ни разу не был на улице.
«У нас в доме лифта нет, крыльцо высокое, ступенек много. Да, и коляски пока нет, не выдали - инвалидность еще не оформлена. А сами купить не можем. Мы пока только кровать функциональную в аренду взяли, чтобы ребенка приподнимать», - грустно замечает Марина.
Косте сейчас очень нужна реабилитация, и мы можем в этом помочь. В школе все знают, что с ним случилось, и совсем не сердятся на его пение на уроках. Все время интересуются, как он себя чувствует и когда вернется во 2 класс.
Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.
