Моисеев Дмитрий. «Если он когда-нибудь будет вас узнавать, это будет большое счастье»

Была суббота… Дима вернулся из университета, поужинал с родными. За столом, как обычно, шутил, смеялся. На проблемы или плохое самочувствие не жаловался. После ужина прогулялся с девушкой, посмотрел фильм у себя в комнате и, пожелав родным доброй ночи, лег спать. На следующий день он планировал пойти в бассейн, где подрабатывал спасателем. Но утром не вышел к завтраку... «Выходной — пусть отсыпается», — подумали родители, а младший брат потихоньку забрал из комнаты йоркширского терьера Марселя. 

Около часа дня родные не выдержали и пошли будить Диму. Он лежал на спине с повернутой на бок головой и не двигался. «Сынок, ты меня слышишь?» — полушепотом позвала мама. Дима чуть приоткрыл глаза и тут же их закрыл. «Может, отравился чем-то?» — неуверенно предположил папа, заметив следы рвоты на постели. «Дима, ответь! Что происходит?!» — занервничала Татьяна. Реакции не было. Она подняла правую руку сына, потом ногу — не двигаются. Крикнула мужу: «Вызывай скорую!»

Диму отвезли в больницу, сделали КТ. «Судя по снимку, в голове большая опухоль. Завтра придет заведующий — поговорите с ним», — сказали врачи. Но заведующий реанимацией вынес совсем другой вердикт: ишемический инсульт.

Состояние Димы было очень тяжелым. А на шестые сутки стало критическим из-за нарастающего отека мозга. Чтобы освободить его от сдавливания, врачи экстренно сделали трепанацию черепа. Нарушенное кровоснабжение удалось восстановить. Но спустя всего несколько часов у молодого человека произошло кровоизлияние, образовалась большая гематома, и его снова забрали в операционную. 

«Если он когда-нибудь будет вас узнавать и себя обслуживать, это будет счастье. Очень большое поражение мозга. Задеты лобная, височная и теменная области», — сказал реаниматолог родным.

— Был такой шок, такой надрыв души… Совершенно здоровый парень… Много лет в хоккей играл. В больницах никогда не лежал. И вдруг его резко свалило. Так же не бывает! Я просила врачей искать причину. Они ссылались на перенесенный за год до этого ковид, на генетику, возможную травму шеи у сына, предполагали расслоение сосудов, потому что тромб обнаружить не удалось… Но ответа, почему так случилось, нет до сих пор, — рассказывает Татьяна.

Родным разрешили увидеть Диму через сутки после двух операций. «Видимо, чтобы попрощаться…» — подумала в тот момент Татьяна. Когда с сыном случилась беда, она каждый день ходила в храм и молилась об одном: «Только бы жил! Любой… Готова памперсы менять каждый день».

Через 17 дней Диму перевели из реанимации в нейрохирургическое отделение. Он был очень слабым, не мог подняться с кровати, но понимал, что ему говорят. Отвечал кивком головы или сжимал руку. Мама с согласия врачей все время была рядом, ухаживала за сыном: делала массаж тела, «крутила, вертела руки-ноги». Вскрытый во время трепанации череп Димы приводил ее в ужас, но виду она не подавала, при сыне не плакала. «Старалась быть веселой, шутить, чтобы не сойти с ума»: “Дим, не боись! Череп тебе поправим, вайфай вживим, будет у тебя интернет в голове!”» «Точно! Будешь как Мегамозг из мультфильма», — поддерживал папа.

Родители очень хотели, чтобы сын поскорее заговорил, мог объяснить, что беспокоит, что хочет съесть. Врачи советовали больше жестикулировать, вызывать эмоции. Услышав, как сын кашляет и у него что-то вибрирует в горле, мама обрадовалась: «Голос есть!» Она начала пропевать гласные буквы, потом запела детскую песенку про Антошку и «Ой, мороз, мороз» — просила Диму повторить. У него получалось неловко. Он менял местами буквы или повторял только часть слов и то не очень внятно. Но это уже был большой прогресс.

После выписки из больницы началась череда реабилитационных курсов: в Центре мозга и нейротехнологий, в Центре патологии речи на Таганке, в Лечебно-реабилитационном центре на Иваньковском шоссе. Перерывы делались на несколько дней, чтобы чуть передохнуть дома. 

Спустя полгода после инсульта Диме сделали краниопластику — закрыли дефект черепа пластиной. Не успели снять швы — у него случился судорожный приступ. По результатам обследования Диме поставили эпилепсию и прописали противосудорожную терапию. Возобновить реабилитацию разрешили только когда состояние стабилизируется.

За три прошедших года Дима смог восстановить многие навыки: ходит без поддержки с ортезами, чтобы не подвернуть все еще слабую правую стопу, ездит на метро на встречи с друзьями, гуляет с собакой. Рабочей левой рукой самостоятельно ест, режет салаты, печет чизкейки, печатает на компьютере. Может сам помыться, одеться. 

Но правую руку нужно разрабатывать. Дима может ее поднять, но не удержит пальцами даже самый легкий предмет. Лицо остается асимметричным. Речь полностью не восстановилась. Дима долго думает и подбирает слова, чтобы ответить на вопрос. Если какое-то слово произносит неправильно, понимает это и пытается исправить. Предложения строит самые простые. Развернутого рассказа не получается. Учебу в вузе ему пришлось оставить.

— Я никогда не буду играть в хоккей, танцевать или вышивать крестиком. Но очень хочу снова начать жить: учиться, работать! — говорит Дима.

Курсы восстановления в платных центрах дорогие. Родные оплачивать их не могут. А бесплатные возможности по ОМС уже исчерпаны. Пожалуйста, помогите Диме!

 Айнагуль Мендалиева, врач ЛФК, заведующая отделением реабилитации в РЦ «Преодоление»

Реабилитация необходима Дмитрию для профилактики вторичных осложнений инфаркта головного мозга, достижения максимально возможного уровня активности, участия в социальной и бытовой жизни. Мы научим его увереннее держать баланс, поможем улучшить функцию правой руки и навыки ходьбы.

Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.