Нестеров Виктор, 57 лет, живет в Москве, пенсионер
Диагноз: последствия субдуральной гематомы спинного мозга, нарушение функции тазовых органов.
Собранные средства пойдут на курс реабилитации.
Прогноз: восстановление функции ходьбы, повышение качества жизни.
Виктору 57 лет, в 2007 году он пережил операцию по трансплантации почки – хроническая почечная недостаточность перешла в терминальную стадию, и операция была необходима. Пересадка почки прошла хорошо, даже прекрасно – новая почка сразу заработала. Через 10 дней нужно было удалить перитонеальный катетер, так как после операции Виктор мог жить нормальной жизнью, без диализа. Но когда Виктору делали эпидуральную анестезию, задели нерв в позвоночнике…
Нормальная жизнь отложилась: полтора месяца Виктор был в коме, потом длительный период восстановления, четыре операции на позвоночнике. Домой Виктор приехал на инвалидной коляске, с катетером в мочевом пузыре из-за нарушения функции тазовых органов и с нижним парапарезом – это когда ноги настолько слабые, что встать невозможно.
Восемь месяцев Виктор занимался с мануальным терапевтом, разрабатывал ноги и пытался вернуть им силу. На восьмой месяц он начал ходить. Левая нога еще «пришлепывала», мочевой пузырь не работал из-за защемления нерва, но все же Виктор страшно радовался, что может наконец вести нормальную, полноценную жизнь. А потом опять несчастье – в 2014 году, Виктор упал и сломал левую ногу. Из-за сложного перелома, из-за длительного пребывания в гипсе мышцы ног вновь атрофировались. Больше Виктор на ноги не встал.
Конечно, когда после операции по пересадке почки все пошло не так, было плохо, но все же не безнадежно. Виктору кажется, что у него тогда была просто чудесная жизнь, разнообразная и свободная. Например, у него была дача, а на даче свежий воздух, пение птиц, шум листвы и большое пространство, чтобы заниматься любимым хобби – плотничеством. Когда есть, на что отвлечься, когда есть любимое дело, жизнь даже с катетером и парапарезом не кажется беспросветно-тяжелой.
И в Москве тоже можно было жить. Например, выйти на улицу, прогуляться вокруг дома, поговорить с соседями, с женой пойти куда-нибудь. Или сесть в машину и снова поехать на дачу. А там – воздух, запах свежеструганных досок, инструменты, птицы….
После перелома ноги Виктор оказался заперт в четырех стенах. Он бы и рад выйти из дома и даже пытался. Они с женой живут в хорошем, по московским меркам, доме. При его постройке разработчики даже учли вероятность того, что кто-то из тысячи жителей вдруг заболеет и окажется в инвалидной коляске – сделали пандус при входе в дом. Но вот дальше, от входа в дом до лифта, идут десять ступеней, без всякого пандуса и без подъемника. Здесь, на этом отрезке, о возможных жителях-инвалидах почему-то забыли.
Поэтому сегодня, если Виктор хочет выйти на улицу «подышать», он садится в кресло-каталку, заезжает в лифт и спускается на первый этаж. На первом этаже он сидит у лифта и ждет, пока жена найдет дворника – «что ж делать, приходится тревожить людей». Дворник приходит и помогает спустить Виктора вместе с инвалидной коляской по десяти ступеням.
Дворник оказывается на месте не всегда, ему часто некогда, ему, может, иногда не хочется преодолевать вместе с Виктором эти десять ступеней. Поэтому Виктор сидит у подъезда и наслаждается хорошей погодой недолго. Он все думает о том, что придется как-то возвращаться домой, беспокоить людей, быть в тягость… В общем, все чаще Виктор предпочитает вообще не выходить из дома, только в экстренных случаях, только если надо ехать в больницу.
Недавно Виктор поехал на обследование к врачу-реабилитологу. Врач посмотрел, как Виктор на руках пересаживается с коляски на кровать, как стоит в ходунках на правой ноге, опираясь на руки, и сказал, что Виктор еще сможет ходить. Только нужно пройти курс реабилитации, чтобы нарастить мышечную массу, развить равновесие и координацию.
Но пока врач перечислял упражнения, методики и тренажеры, Виктор прикидывал в уме, сколько месяцев им с женой надо откладывать пенсию, чтобы он смог этот курс реабилитации пройти, и, если все откладывать, как им без денег жить. Ничего не сходилось, и по всему выходило, что даже думать, даже мечтать о курсе реабилитации Виктору нельзя. Иначе как потом возвращаться домой, ждать дворника, с трудом преодолевать десять ступеней, обещать в ближайшее время не беспокоить, приниматься за будничные дела и пытаться бодриться, чтобы не растревожить усталую жену, если в сердце поселится надежда? Нет, мечтать нельзя.
Эту надежду, этот курс реабилитации подарить Виктору можем мы. Нужно 118 тысяч рублей.