Матвею нужен курс реабилитации и маневренная, легкая, складная инвалидная коляска, чтобы восстановиться после ДТП.
Проходил реабилитацию в РЦ «Три сестры» с 17 июня 2020 г. по 14 июля 2020. Благодаря курсу реабилитации Матвей впервые был высажен в активную коляску, он независим в пределах коляски, самостоятельно одевается и пересаживается в коляску. Поэтому фонд приобрел активную коляску, на которой мальчик может с легкостью передвигаться и осваивать программу второго класса школы.
– Игорь, если я сейчас вдруг встану и пойду, мы тогда не будем больше заниматься? – восьмилетний Матвей, сидя в инвалидной коляске, со скрытой надеждой смотрит на физиотерапевта.
– Если ты встанешь и пойдешь, тогда, может, и не будем.
Матвей слышит спокойный голос врача. Несколько секунд сидит молча, о чем-то думает.
– Я же не встану, да? Ну прямо сейчас? Ты же меня не отпустишь…
«Матвею, как и любому ребенку, конечно, иногда хочется увильнуть от занятий. Он и пофилонить может, и покапризничать, но при этом у него все чаще стало проскакивать: "Мам, я буду заниматься с Игорем, чтобы встать на высокие колени". Или: "Мам, укреплю поясницу – буду самостоятельно стоять. Мне же чуть-чуть до победного рывка, да?". Я сыну всегда отвечаю: "Нужно хорошо поработать, и у тебя все получится!". Наш физиотерапевт – человек-кремень. Он не поддается на детские провокации, сумел найти с Матвеем общий язык и твердо дал ему понять: есть время для работы, а есть – для отдыха. Это такой кнут и пряник. По-другому нельзя. И дома у нас никогда не было разговоров про "шансов нет", "ничего уже не изменишь...". Всегда только: "Надо бороться!", "Ты будешь ходить!"» – рассказывает Елена.
Она получила два высших образования – педагогическое и экономическое – и уже работала в городской администрации, когда узнала, что станет мамой. Сын родился в срок абсолютно здоровым. Развивался по возрасту.
«Матвей рос очень любознательным, открытым. Рано начал говорить. Он легко сходился с людьми, любил быть в центре внимания. Ему все было интересно: лепить, рисовать пальчиковыми красками, танцевать. Он никогда ничего не тащил в рот, как многие дети. Посмотрит, подумает, оценит: “Ага, грязно! В белых кроссовках я туда не пойду. Нужно надеть резиновые сапоги”. Если обольется, тут же переодевался. Порядок любил во всем. Дома сам мыл игрушки, посуду и даже кота Зевса. В садике просил у нянечки тряпку, чтобы пыль протереть. И запросто мог ей сказать: "Вы неправильно пылесосите! Давайте я покажу!". Детей организовывал, вел за собой: "У нас занятия, пошли!". Обаяшка, маленький "важнючка", "директор". Он с года носил рубашки, галстуки, бабочки. Ему нравилось, когда его называли полным именем Матвей, а не уменьшительно-ласкательными формами. У меня и мыслей не было, что с ним что-то может случиться», – говорит Елена.
Пять лет назад в начале августа она с родителями и сыном поехала в Томск – на свадьбу двоюродного брата. Трехлетний Матвей и там всех очаровал. Ему разрешили подать кольца молодоженам на мягкой подушечке, произнести тост и вместе со взрослыми «зажигать» на танцполе. Эмоций у всей семьи было много – самых ярких.
В отличном настроении 9 августа Елена с близкими возвращалась на автомобиле домой – в Ленинск-Кузнецкий. За рулем был ее папа. Рядом, на пассажирском сидении, мама. А они с сыном разместились сзади. Матвей был в специальном детском кресле – как положено. Примерно в 10 утра на трассе, недалеко от поселка Шишино, они попали в аварию.
«Дорога была ровной, незагруженной. Солнце в глаза не слепило. Идеальные условия. Папа ехал со скоростью 80 км/ч. В машине же ребенок! Ничего не предвещало беды. И вдруг на встречку, обогнув остановившуюся для поворота машину, вылетел лихач на иномарке и – прямо в нас. Лоб в лоб! Мы все получили травмы. У папы был перелом правой ключицы и правой ноги, маме ремень безопасности порвал мышцы бедра. У меня пострадала левая рука. Матвей, как нам сначала показалось, плакал от испуга. Потом стал говорить: "Больно! Больно!". "Где больно, Матвей?". Показал на спину. Нас отвезли на скорой в ближайшую районную больницу, в город Топки, оказали первую помощь: сделали рентген, наложили всем, кроме Матвея, фиксирующие повязки», – рассказывает Елена.
Матвея она повезла на обследование в Кемерово – в детскую областную больницу. Врачи пытались понять, что с ребенком: почему он не может сходить в туалет, не может есть, почему у него раздуло живот. Три дня Матвей провел в палате интенсивной терапии, ему установили мочевой катетер, промыли желудок. Но состояние не улучшалось. Он оказался в реанимации. МРТ показала ушиб спинного мозга на грудном и поясничном уровнях, с кровоизлиянием.
«Когда Матвея забрали в реанимацию, я почувствовала себя очень плохо. Началась такая жуткая головная боль, что я даже моргать не могла. Меня отправили во взрослую нейрохирургию. Сказали: "Ушиб головного мозга". Дали ударную дозу обезболивающего и снотворного. Утром я подписала бумаги и покинула стационар раньше времени, чтобы быть рядом с сыном. У него все было намного страшнее. Представьте, у трехлетнего ребенка вдруг отключилось все ниже лопаток. Работали только руки и голова. Ни сидеть, ни тем более стоять он не мог. Три недели у него держалась температура под 40. Ни лекарствами, ни уколами ее сбить было невозможно, только ледяной простыней. Ему даже делали прокол спинномозгового канала – для исследования жидкости. Никаких прогнозов на тот момент никто не давал», – вспоминает Елена.
Забрать сына из больницы она смогла только через месяц. Лежачего. К счастью, Матвей самостоятельно дышал и ел, правда только «блендерную» еду. Уже через 2 недели Елена нашла в городе небольшой реабилитационный центр для детей с ДЦП и привезла сына туда. Матвею делали массаж, ЛФК, физиопроцедуры. Нужно было разрабатывать суставы и мышцы.
Виновником ДТП оказался 30-летний парень, работавший водителем. Во время расследования выяснилось, что в момент аварии с ним в машине был несовершеннолетний ребенок. У мужчины были обязательства по выплате алиментов, беременная жена. По суду он должен был выплатить компенсацию в размере 820 тысяч рублей. Но денег в полном объеме, так необходимых для лечения Матвея, Елена так и не получила. Ежемесячно от виновника ДТП ей приходило от 300 до 1000 рублей.
Ей все сложнее было собирать деньги на реабилитацию сына. Сначала курсы восстановления проходили в родном городе, потом – в Томске. Помогали родители, работающие пенсионеры: папа автослесарь и мама бухгалтер. «Каждая новая реабилитация давалась тяжелее предыдущей. Матвею психологически было некомфортно, у него даже температура поднималась. Он не мог принять случившееся. Первое время он говорил: "Я не буду ходить! Не буду ничего делать! Буду лежать, а вы будете носить мне воду и мокрую салфетку!". Потом, подрастая, он стал спрашивать: "А почему я? За что?". Физически и морально было очень трудно. Я не спала вообще. Мой муж не выдержал, оставил нас. Пришлось взвалить все на себя и тащить. Я поняла для себя, что реабилитация – это реабилитация, но должна быть и социализация. Нельзя держать активного ребенка, который умеет разговаривать и думать, в четырех стенах. Поэтому у нас были гости, мероприятия, развивающий клуб, где Матвей рисовал и лепил. Была английская школа. Добирались мы до мест назначения на машине, дальше я несла Матвея на руках. А весил он 30 килограммов», – рассказывает Елена.
Матвей с мамой
В начале этого года во время реабилитации в одном из подмосковных ребцентров Матвей впервые попробовал активную инвалидную коляску. Его научили пересаживаться с нее на кровать и обратно, выезжать самостоятельно из здания центра на улицу, одеваться. Но коляска осталась в центре, а Матвей уехал домой.
И специалисты центра, и Елена прекрасно понимали, насколько важен эмоциональный подъем у ребенка. Но не менее важно – не растерять приобретенных навыков. А значит, заниматься нужно постоянно. И тогда все, о чем мечтает Матвей – кататься на роликах, велосипеде, играть с мальчишками в футбол, – может исполниться.
«Когда Матвей будет ходить, я как врач, который его наблюдает, пока сказать не могу. Сейчас его ноги – это инвалидная коляска. И важно подобрать ее правильно. Та, которую выдали от государства, ему не подходит. Во-первых, она слишком большая. Это как человеку, который носит обувь 37-го размера, надеть обувь 41-го. Во-вторых, коляска тяжелая, немобильная, нескладывающаяся. Матвей не может передвигаться на ней по улице, ездить в школу. В этом году Матвей закончил первый класс. Был на дистанционном обучении. Но ему нужна социализация, общение со сверстниками. Вы не представляете, как он был счастлив, когда мы в реабилитационном центре высадили его в активную коляску. Он стал смело перемещаться по центру, общаться с другими ребятами со спинальными травмами. Перестал зависеть от мамы, как было раньше: куда она его повезет – туда и поедет. Сидя в такой вот мобильной инвалидной коляске, он научился наклоняться за упавшими предметами, дотягиваться до предметов на полках. Если такая же коляска – легкая, мобильная, маневренная – будет у Матвея дома, он сможет многое делать сам», – говорит невролог центра «Три сестры» Динара Камелденова.
Она как специалист видит, что Матвей – активный и очень перспективный в плане реабилитации мальчик. У него нет тревог и завышенных требований, но есть хорошая мотивация. Мы можем поддержать Матвея, подарив ему возможность продолжить реабилитацию и активную инвалидную коляску. Она ему очень нужна, пока он не встанет на ноги. Помогите Матвею!
Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию и вернуться к полноценной жизни. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.
Наши подопечные благодарны за любое разовое пожертвование. Однако, если вы будете поддерживать фонд на регулярной основе, это позволит нам оперативно оказывать помощь, не дожидаясь пока будет собрана необходимая сумма.
Чтобы оформить регулярное списание, выберите в форме комфортную для себя сумму и выставите движок вправо в позицию «Ежемесячно». Вы сможете изменить или остановить списания в любой момент.