Фонд «Правмир» открыл сбор на оплату труда координаторов БФ «Вера», помогающих неизлечимо больным людям в московских хосписах провести последние дни своей жизни окруженными любовью, заботой и вниманием.
БФ «Правмир» поддерживает подопечных БФ «Вера» и открывает сбор на оплату труда координаторов московских хосписов.
Их четырнадцать – в восьми хосписах и Центре паллиативной помощи. Для них паллиатив – "это не про болезнь", а пациент – просто человек, которому хочется увидеть небо. Или почувствовать капли дождя на лице. Съесть кусочек свежеприготовленного шашлыка. Или проехать на машине по ночной Москве.
У каждого из них своя история. Они пережили уход близких, друзей, а теперь наполняют улыбками каждый день, в общем-то, чужих людей. Просто потому, что по-другому не могут.
Координаторов Благотворительного Фонда "Вера" называют его "глазами и руками" в хосписах. Они "не по медицинской части". Их дело – забота о комфорте – как физическом, так и психологическом. И пациентов, и их близких. Они общаются с персоналом хосписов, чтобы сообщить в Фонд о срочных нуждах, организуют работу волонтеров.
Понять, принять, обнять и помочь – это про них. Про координаторов.
Ольга Эбич
Ольга Эбич (фото Николай Бушмакин)
У нас была одна пациентка в хосписе Царицыно – на коляске. Мы с ней выехали на улицу, и она мне говорит: "Оля, сними с меня носочки, я хочу босыми ногами на траве постоять!". Я говорю: "Лидия Ильинична, а колоться-то не будет? Ну, мало ли. Палочки, веточки всякие, иголочки...". Там же Царицынский лесопарк. Территория просто космическая. А она отвечает: "Оль, да ты что? Мне ж когда диагноз поставили, в хоспис направили, я ж подумала, что все… У меня никогда больше не будет шанса почувствовать босыми ногами землю!".
Ольга Эбич (фото Ольга Акимова)
В такие моменты ты понимаешь, что вот оно – зачем я здесь. Вот те самые желания, которые так просто удовлетворить. Что мы с вами – выехали на дачу, пробежались по траве и – нормально. А для них это просто мечта.
Мира Тристан
Была у нас пациентка – Раиса Николаевна, которая вообще ничего не ела. Спортсменка, весь Союз объездила. Она понимала, что это конец. Так и сказала: "Я умираю. Я знаю. Ничего не хочу и есть мне не хочется".
Мира Тристан (фото Сергей Васильев)
Стали мы с ней вспоминать, что она раньше любила. Тут она историю из своего детства начала рассказывать: были они три дочери у мамы, жили очень бедно. Мама принесла как-то домой селедку. Для всех, естественно. Почистила ее. Раиса Николаевна была самой младшей тогда. И, пока все вышли куда-то из комнаты, взяла и съела селедку целиком, никому не оставила.
Я пошла, купила ей селедки, принесла. Она ее с удовольствием съела с черным хлебом! Представляете? Когда человек уже ничего не ел… Есть вещи, которые врачу не скажешь. Для человека врач – лицо официальное. И медсестра тоже. У них свой круг задач. А ты приходишь такой же, как они. С тобой можно поговорить за жизнь…
Не у всех пациентов есть родственники. Да и о каких-то личных вещах, как ни удивительно, с близкими говорить сложно. Особенно когда ты в болезни. Страдает же каждый – и тот, кто болеет, и тот, кто рядом, понимая, что он ничем не может помочь.
Мира Тристан (фото Сергей Васильев)
Я принимаю человека такого, какой он есть сейчас. Я не знаю его предыстории. А близкие знают его жизнь, и им от этого сложнее. Они хотят, чтобы их муж, брат, друг встал и пошел, как прежде. Или, как прежде, был веселым. А он уже не как прежде.
С Марией Леонидовной мы не так много общались. Она была закрытым человеком. Когда мы познакомились, она лежала в четырехместной палате. У нее с тремя другими пациентами не сложились отношения. И мне надо было как-то разрешить этот конфликт. Понятно, что трех человек мы не переведем в другую палату, значит, надо переводить ее одну. А люди-то восприимчивые. Я осторожно ей предложила переехать: "У вас кислородный концентратор работает. Он гудит, шумит, другим мешает, а там вам будет лучше. Там тихо и спокойно, там хорошо". Мария Леонидовна согласилась. В другой палате ей действительно оказалось так хорошо…
А потом ей как-то захотелось лимона. И он почему-то оказался в моей сумке. В общем, было несколько таких вот маленьких желаний, которые я для нее исполнила. Как-то меня медсестры попросили к ней зайти. Мария Леонидовна очень хотела меня видеть. Я пришла. Она начала плакать: "Я все думала, кто вы… А потом я поняла! Вы старую сказку "Золушка" смотрели? Там мальчик такой был у Феи-крестной – паж, который исполнял желания. Помните, он говорил: "Я не волшебник, я только учусь". Так я поняла: вы – этот самый мальчик. Сначала вы пришли и предложили перейти в другую палату. Я так не хотела, а потом осознала, что это даже хорошо. Ведь та женщина – соседка в первой палате – напоминала мне приятельницу из прошлой жизни, с которой у меня не сложились отношения. Я бы только раздражалась каждый день, мне было бы от этого тяжело. А потом мне нужен был лимон… Спасибо вам!". Через два дня Марии Леонидовны не стало…
Меня иногда пациент спрашивает: "А вылечить меня сможешь?". Что ему на это ответить? Я ведь этого не смогу. Я и правда не волшебник. Но могу подарить человеку улыбку, исполнить какое-то желание – в пределах разумного. Им же звезд с неба не надо. Приходишь, улыбаешься – и людям становится светлее.
Фонд «Православие и мир» поддерживает подопечных Благотворительного фонда «Вера» и продолжает сбор на оплату труда координаторов московских хосписов и Центра паллиативной помощи.