«Да он же сейчас угорит!»

Фотограф Вера Губина

Температура, температура. Вторую ночь температура. Сначала Мадина ее сбивала, а потом испугалась и вызвала скорую. Сармата забрали в больницу.

Мадина с мужем Вадимом живут в Москве уже давно. 20 лет назад из Владикавказа переехал Вадим, 7 лет назад, когда они с Вадимом поженились, – Мадина. Никогда за всю жизнь сама Мадина не болела так серьезно, чтобы оказаться в больнице. И теперь она не знала, чего боится больше – температуры у Сармата или всего этого: скорая, больница, врачи... Неужели у ее сына что-то настолько серьезное, что нельзя остаться дома? Она готова сидеть рядом всю ночь, слушать его дыхание, класть руку на горячий лоб, поить чаем, обнимать. Неужели нельзя?

Впрочем, Сармата продержали в больнице всего четыре дня. Сначала подозревали инфекцию мочевыводящих путей, потом железодефицитную анемию. А вскоре и вовсе выписали – лихорадки нет, значит, можно. Дома, буквально через сутки, у Сармата вновь поднялась температура. Сначала 40. Пришла врач из поликлиники, послушала, сказала, что «хрипов нет» и ушла. И снова: температура, высокая температура. Когда Мадина в очередной раз посмотрела на градусник, было 41.

Фотограф Вера Губина

Мадина опять вызвала скорую. «Господи, да он же сейчас "угорит"! – воскликнула врач. – Скорее сбиваем температуру!». Они с Мадиной стали обтирать полуживого Сармата водой – нельзя было просто ждать, пока подействует укол, счет шел на минуты. Когда стало чуть легче, мальчика снова повезли в больницу.

Оказалось, что у Сармата двусторонняя пневмония и аутоиммунная анемия – заболевание, при котором здоровые эритроциты разрушаются из-за агрессивного воздействия на них антител. Эти антитела вырабатываются самим организмом. Казалось, можно бы выдохнуть – диагноз есть, Сармата лечат, он в больнице, под присмотром, все плохое позади. На деле вышло по-другому. Мальчику начали вводить иммуноглобулин, и, возможно, именно это спровоцировало образование тромба.

Фотограф Вера Губина

Мадина сидела рядом с сыном, когда все случилось. «Сармату только поставили капельницу с лекарством, он смотрел мультики и ел огурец. Внезапно он повернулся ко мне, успел сказать один слог «ма» – и все, начал "уходить", – вспоминает Мадина. – Я почему-то сразу поняла, что это инсульт».

Она побежала к дежурному врачу, был уже вечер. Дежурный врач зашла в палату и посмотрела на Сармата:
– Это не инсульт.
– Как не инсульт? Он говорить не может, его парализовало, он даже плакать не может. Сделайте же что-нибудь.
– Поздно уже... Ладно, сейчас позвоню неврологу.

Фотограф Вера Губина

Врач ушла, Мадина осталась с сыном. Глаза у Сармата были открыты, но он ничего не понимал. «Правая сторона парализована, левая дергается, будто от судорог. Я чувствовала, что он умирает. Умирает в больнице – где помощь совсем рядом», – говорит Мадина. Наконец, дежурная врач вернулась: «Вам повезло, невролог сейчас придет».

Невролог, увидев Сармата, крикнула: «Срочно в реанимацию!». Мадина подхватила сына на руки и побежала.

Это действительно оказался инсульт – острое нарушение мозгового кровообращения из-за тромба, который «закупорил» одну из артерий.
Мадина ждала у дверей реанимации, когда к ней вышел врач:
– Единственное, что может сейчас помочь вашему сыну, – это тромболизис, – сказал он. – Введение специальных препаратов, быстро растворяющих тромбы.
– А если не вводить?
– Тогда шансов восстановиться у него не будет.
«Конечно, я подписала согласие на тромболизис, – рассказывает Мадина. – А потом всю ночь ждала, подействует ли, поможет ли лекарство. К утру Сармат пришел в себя – помогло».

Фотограф Вера Губина

Сармат восстанавливался быстро. Начал ходить, общался с мамой глазами – в первое время речь полностью пропала. Мадина даже уже мысленно смирилась: ладно, пусть не говорит, главное, ходит и интеллект сохранен. Я благодарна и за это». Но оказалось, что обращать внимания на первые успехи было рано. Вскоре Мадина заметила, что Сармат начал часто падать. Потом правая нога и вовсе согнулась и вывернулась, а правая рука прижалась к телу с вывернутой ладошкой у самого горла. Оказалось, как объяснили испуганной маме врачи, когда начал спадать отек мозга, появилась спастика – гипертонус мышц.

Стало ясно, что Сармату срочно необходима реабилитация. Но – ребенок после инсульта… Мальчика не хотели брать в государственные реабилитационные центры. Тогда Мадина с Вадимом взяли все деньги, которые были, бросили клич по родне из Владикавказа, кое-как собрали необходимую сумму и поехали в платный реабилитационный центр. После первого курса Сармат начал ходить с помощью ходунков. Речь вернулась практически полностью. С Сарматом поработали психологи. Он ведь очень тяжело перенес все случившееся, лежал дома без движения: «Я никогда не встану, мама». В реабилитационном центре психолог нашла к нему подход, когда узнала, что Сармат любит супергероев. Теперь Сармат говорит маме: «Я все могу! Я самый сильный!».

Фотограф Вера Губина

К сожалению, деньги, собранные по родным, закончились очень быстро. А Сармату еще нужно разработать скованную тонусом руку, продолжать занятия с логопедом и научиться ходить без поддержки. Мадина и Вадим просят вас помочь их сыну. Сармату всего 4 года, он восстановится, если продолжать заниматься. И если найдутся люди, готовые его спасти.

Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Ведь это самое важное в любой сложной ситуации – не сдаваться. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.